ИММУНИТЕТ

ИММУНИТЕТ (лат. immunitas освобождение, избавление от чего-либо) — невосприимчивость организма к инфекционным и неинфекционным агентам и веществам, обладающим чужеродными антигенными свойствами.

В течение долгого времени под И. понимали невосприимчивость организма к заразным болезням. Такого мнения придерживался и И. И. Мечников (1903), который писал: «Под невосприимчивостью к заразным болезням надо понимать общую систему явлений, благодаря которым организм может выдерживать нападение болезнетворных микробов».

В дальнейшем понятие «иммунитет» получило более широкое толкование и стало включать состояние невосприимчивости организма не только к микробам, но и к другим патогенным агентам, напр, гельминтам, а также к разнообразным чужеродным антигенным веществам животного или растительного происхождения.

Иммунные реакции носят защитный, приспособительный характер и направлены на освобождение организма от чужеродных антигенов, поступающих в него извне и нарушающих постоянство его внутренней среды. Эти реакции участвуют также в элиминации антигенов, образующихся в организме под действием биол, и физ.-хим. факторов: бактерий, вирусов, ферментов, лекарственных и других хим. препаратов, облучения.

Онкогенные вирусы, канцерогенные вещества могут индуцировать в клетках продукцию новых антигенов, в ответ на появление которых организм отвечает клеточными и гуморальными иммунными реакциями, направленными на элиминацию этих антигенов, а вместе с ними и клеток опухолей (см. Иммунитет противоопухолевый).

Иммунные реакции возникают и на несовместимые изоантигены (аллоантигены), которые могут поступать в организм при переливании крови, пересадках органов и тканей, а также в процессе иногруппной беременности (см. Резус-фактор).

Иммунные реакции, защитные по своей природе, в силу тех или других причин могут быть извращены и направлены не только на чужеродные антигены, что естественно, но и на некоторые собственные, нормальные, неизмененные антигены клеток и тканей, в результате чего возникают истинные аутоиммунные болезни. Иммунные реакции могут быть причиной повышенной чувствительности организма к чужеродным антигенам — феноменов анафилаксии (см.).

Изучение молекулярных, клеточных и общефизиол. реакций, обеспечивающих невосприимчивость организма к инфекционным агентам, составляет основное содержание науки об И.

Онтогенез и филогенез защитных иммунных реакций

Защитные иммунные реакции сложились в процессе длительной эволюции органического мира, они формировались и совершенствовались в тесном взаимодействии организма с различными антигенными факторами. Среди них микробы занимали и занимают первое место. Различные виды животных в силу своих генетических особенностей, а также особенностей их взаимодействия с факторами окружающей среды вырабатывали присущие каждому виду неспецифические и специфические реакции. Последние совершенствовались и усложнялись в процессе филогенеза. Первичной защитной реакцией от микробов у всех живых существ, начиная от простейших, является иммуноглобулинами (см.). Более эффективно проявляется образование антител у хрящевых рыб, напр, у акул, тимус которых уже более развит, а в селезенке встречаются и плазматические клетки — продуценты иммуноглобулинов. У хрящевых и костистых рыб, в отличие от более высокоорганизованных позвоночных, плазматические клетки синтезируют гл. обр. IgM. У амфибий и рептилий четко выявляется уже два класса иммуноглобулинов — IgM и IgG, напоминающие IgM и IgG млекопитающих. Продукция этих иммуноглобулинов у них еще слабо развита и зависит от окружающей температуры. Более совершенны иммунные процессы у птиц. Кроме IgM и IgG, у них найдены и IgA. Фабрициева сумка у птиц, помимо тимуса, служит местом образования иммунокомпетентных клеток, в ней происходит дифференцировка стволовых клеток в B-лимфоциты. Она осуществляет контроль за развитием зародышевых центров в селезенке и механизмом синтеза иммуноглобулинов плазматическими клетками. У млекопитающих, помимо тимуса, такую же функцию, как фабрициева сумка у птиц, выполняет, по-видимому, лимфоидная ткань пейеровых бляшек и аппендикса. Иммунол, память у птиц хорошо развита. Они способны быстро отвечать специфической реакцией на вторичное введение того же антигена и образовывать антитела в высоком титре. Еще более совершенной представляется функция антителообразования у млекопитающих. У собак, свиней, коров, лошадей, кроликов, морских свинок, крыс, мышей найдены три основных класса иммуноглобулинов: IgM, IgG, IgA, а во многих случаях и IgE. У человека, кроме того, обнаруживаются IgD.

Возникновение и развитие иммунных реакций в онтогенезе как бы повторяет в сокращенном виде их филогенез. Здесь также наблюдается постепенное образование, дифференцирование и созревание лимфоидной ткани, смена синтеза одних иммуноглобулинов другими. У человека, так же как и у других млекопитающих, раньше всего начинают функционировать плазматические клетки, продуцирующие иммуноглобулины класса М (макроглобулины), а позднее иммуноциты, синтезирующие антитела класса G и А. В соответствии с этим макро-глобулины обнаруживаются, иногда в невысоком титре, и у плода. Синтез IgM, IgG и IgA начинается вскоре после рождения, однако содержание этих белков в сыворотке крови у детей до 3—5 лет не достигает еще уровня взрослых. IgD и IgE появляются на втором году жизни ребенка и достигают уровня взрослых к 10—15 годам.

Аналогичный процесс последовательности продукции иммуноглобулинов различных классов наблюдается и в экспериментальных условиях, а также при инфекции или иммунизации человека.

Один ли клон плазмоцитов продуцирует все классы иммуноглобулинов или каждый класс иммуноглобулинов синтезируется только определенным клоном иммуноцитов, остается еще недостаточно изученным.

Виды иммунитета

В зависимости от механизмов, формирующих невосприимчивость организма к патогенным агентам, различают два основных вида И.— наследственный и приобретенный.

Наследственный иммунитет

Наследственный иммунитет (син.: врожденный, видовой, естественный, конституциональный) присущ тому или другому виду животного или человеку и передается по наследству из поколения в поколение, как и другие генетические признаки. В качестве примеров видового И. можно привести невосприимчивость животных к вирусу ветряной оспы человека, вирусам инфекционного и сывороточного гепатита. У многих животных не удается вызвать заболевание вирусом кори. Люди невосприимчивы к таким вирусным инфекциям животных, как чума рогатого скота, собак. Крысы и мыши устойчивы к дифтерийному токсину, а кролики, кошки и собаки — к столбнячному. Обезьяны резус невосприимчивы к возбудителю трехдневной малярии. Существуют различные степени напряженности видового И.— от абсолютной резистентности животного к какому-либо микробу, что наблюдается редко, до относительной невосприимчивости, к-рая может быть преодолена при помощи различных воздействий. Абсолютную резистентность кролика к вирусу гриппа не удается преодолеть введением огромных доз патогенного для человека или мышей вируса. Видовой И. не удается иногда преодолеть ослаблением общей резистентности организма: облучением, обработкой гидрокортизоном, блокадой клеток ретикулоэндотелиальной системы, спленэктомией, содержанием животных на голодной диете. Относительная естественная невосприимчивость к определенному виду микроба может быть и преодолена. Известен классический опыт Л. Пастера по заражению невосприимчивых к сибирской язве кур путем искусственного понижения у них температуры тела. У лягушек повышение температуры тела делает их восприимчивыми к столбняку.

Видовой И. к определенному виду микроба генетически детерминирован. Как показал Сейбин (A. Sabin, 1952), рокфеллеровская линия мышей (PRI) обладала 100% резистентностью к вирусу желтой лихорадки (штамм 17 D), в отличие от линии мышей Swiss, у которых наблюдалась 100% заболеваемость. Ген серповидно-клеточной анемии, кодирующий синтез гемоглобина, отличающегося от обычного лишь заменой одной аминокислоты другой, делает эритроциты этих лиц устойчивыми к плазмодиям малярии. Животные, естественно невосприимчивые к одному виду микроба, могут быть высоковосприимчивы к другому. Напр., мыши, устойчивые к вирусу Сент-Луис, чувствительны к вирусам везикулярного стоматита, бешенства, лимфоцитарного хориоменингита, т. е. видовой И.— это состояние, характеризующее невосприимчивость только к строго определенному виду микроба. Существуют и внутривидовые или расовые различия в восприимчивости к инфекционным болезням. Напр., полуденные песчанки из энзоотичных очагов чумы во много раз устойчивее к этой инфекции, чем песчанки, выловленные из мест, где природных очагов чумы нет. По-видимому, естественная резистентность этих животных явилась результатом постоянного контакта их с возбудителем чумы. В процессе естественного отбора возникали разновидности, устойчивые к инфекции. Алжирские овцы устойчивее к сибирской язве, чем европейские, что также характеризует расовый И.

Приобретенный иммунитет

Приобретенный иммунитет может развиться в результате перенесенной инфекции или иммунизации (см.). Приобретенный И., в отличие от видового, по наследству не передается. Одна из главных особенностей приобретенного И.— его строгая специфичность. Различают активно и пассивно приобретенный И.

Активно приобретенный иммунитет может возникать в результате перенесенного клинически выраженного заболевания и в результате латентной инфекции (естественный активно приобретенный И.), а также может быть получен путем вакцинации живыми или убитыми вакцинами (искусственно приобретенный И.).

Активно приобретенный И. устанавливается не сразу — через 1 — 2 нед. или позднее и сохраняется относительно долго — годами или десятками лет. Напр., после перенесения кори, желтой лихорадки остается пожизненный И. При других вирусных инфекциях, напр, при гриппе, активно приобретенный И. держится сравнительно недолго — в течение 1 — 2 лет.

Пассивно приобретенный иммунитет возникает у плода вследствие того, что он получает антитела от матери через плаценту, поэтому новорожденные в течение определенного времени остаются невосприимчивыми к нек-рым инфекциям, напр, к кори. Пассивно приобретенный И. может быть создан и искусственно, путем введения в организм иммуноглобулинов, полученных от активно иммунизированных людей или животных. Пассивно приобретенный И. устанавливается быстро — через несколько часов после введения иммунной сыворотки или иммуноглобулина и сохраняется непродолжительное время — в течение 3—4 нед. От антител гетерологичных сывороток организм освобождается еще быстрее — через 1 — 2 нед., поэтому И., вызываемый ими, менее продолжителен.

В зависимости от исхода инфекционного процесса различают две формы приобретенного И.— стерильный и нестерильный (инфекционный).

Стерильный иммунитет сопровождается полным освобождением от инфекционного агента, и последний не удается выделить после перенесения инфекции. Однако иногда организм, приобретая невосприимчивость, становится носителем, на больший или меньший срок, патогенного для восприимчивых людей микроба. Защитные реакции не всегда оказываются достаточными для полной элиминации возбудителя из организма.

Своеобразной формой приобретенного И. является инфекционный, или нестерильный, иммунитет, впервые описанный Р. Кохом в 1891 г. Он обусловливается наличием инфекционного агента в организме и продолжается до тех пор, пока микробы в нем сохраняются. Между защитными реакциями и активностью патогенных микробов устанавливается своеобразное неустойчивое равновесие. Наличие туберкулезного очага в организме сообщает ему невосприимчивость к новому заражению туберкулезом. Аналогичный феномен наблюдал и Ю. Моргенрот (1920): вызванная у мышей хрон, стрептококковая инфекция сообщала устойчивость к повторному заражению смертельной для контрольных животных дозой этого микроба. Особенностью нестерильного И. является его функционирование лишь при наличии инфекционного очага. Удаление последнего сопровождается утратой И. Доказана возможность длительной, а иногда и пожизненной персистенции вирусов на генетическом уровне, т. е. включение ДНК или ДНК-транскриптов некоторых вирусов в геномы клеток. Эта своеобразная форма существования вируса и клетки находит свое выражение и в иммунных реакциях организма как на вирусные, так и на вирусиндуцированные антигены, что также может рассматриваться как одна из форм нестерильного иммунитета.

Отмечая принципиальную разницу в происхождении видового и приобретенного И., следует иметь в виду, что обе эти формы невосприимчивости неразрывно связаны.

Приобретенный И. формируется на базе наследственно детерминированных факторов и механизмов. Иммунореактивные гены (ИРГ) определяют потенциальную возможность реакции на тот или другой антиген и силу иммунного ответа. Основу как наследственного, так и приобретенного И. составляют молекулярные, клеточные и общефизиол. реакции организма на чужеродные антигены.

В результате генетических особенностей или под влиянием многообразных внешних воздействий на организм клеточные или гуморальные иммунные реакции могут быть в большей или меньшей степени ослаблены или изменены, что может стать причиной различных иммунодефицитных и иммунопатол. состояний (см. Иммунопатология).

Видовой И., так же как и приобретенный, меняется в зависимости от возраста. У некоторых видов животных новорожденные не способны к синтезу иммуноглобулинов. Новорожденные животные, как правило, более восприимчивы к вирусу, чем взрослые. Напр., у мышей-сосунков легко вызвать заражение вирусами Коксаки, у взрослых мышей вызвать заболевание этими вирусами не удается. Вирусы гриппа хорошо развиваются в куриных эмбрионах, но у цыплят развития инфекции не происходит. Новорожденные морские свинки и белые крысы восприимчивы к вирусу клещевого энцефалита, в организме взрослых животных этот вирус не размножается. Способность организма локализовать инфекцию более выражена у взрослых, чем у детей, у которых чаще наблюдается диссеминации микробов и генерализация процесса. У молодых животных видимые воспалительные реакции менее выражены, чем у взрослых.

Факторы и механизмы наследственного иммунитета

Видовой И., как и приобретенный, определяется двумя основными факторами: особенностями защитных реакций макроорганизма и природой микроба, его вирулентностью и токсигенностыо.

Видовой И. по отношению к определенному виду микроба зависит не только от высокой напряженности защитных реакций организма, но и от неспособности микроба к паразитированию в нем. Факторы и механизмы, обеспечивающие видовой И., весьма разнообразны.

Ареактивность клеток — один из факторов видового И. В основе противовирусного видового И. лежит отсутствие чувствительных к вирусу клеток, способных поддерживать его репродукцию.

Ареактивность клеток, как полагают многие исследователи, обусловлена отсутствием вирусных рецепторов на поверхности клеток, в результате чего вирусы не могут адсорбироваться на клетках и, следовательно, проникать в них. Как показали исследования Холланда, Мак-Ларена (J. J. Holland, L. С. McLaren, 1952) и др., чувствительность культур клеток приматов к полиовирусам зависит от наличия у них соответствующих рецепторов, а отсутствие последних в клетках неприматов определяет их резистентность к полиовирусам. Подтверждением этому явились опыты по инфицированию резистентных клеток культуры ткани РНК, выделенной из полиовируса I типа. РНК, свободная от белка, обладает способностью проникать в резистентные к полиовирусу клетки и вызывать в них репродукцию вируса. Аналогичные результаты получены и в опытах in vivo. Белые мыши, естественно резистентные к полиовирусу I типа, заболевали при интраспинальном введении им РНК-вируса. Предполагается, что резистентность мышей к этому вирусу зависит от отсутствия рецепторов для вируса на мембранах клеток ц. н. с.

Восприимчивые клетки культуры ткани адсорбируют 90% вируса полиомиелита, а резистентные — менее 10%.

Существует определенная зависимость и между способностью тканей легкого адсорбировать вирус гриппа и степенью восприимчивости животных к заболеванию гриппом. Ткани легких африканских хорьков и человека, высоковосприимчивых к гриппу, обладают наибольшей адсорбционной активностью. Ткани легких кролика — животного, невосприимчивого к гриппу, вирус не адсорбируют. Инактивация рецепторов клеток куриного эмбриона рецептор разрушающим энзимом снижает восприимчивость клеток к вирусу гриппа. Т. о., наличие вирусных рецепторов у чувствительных клеток — одно из первых и необходимых условий для инфицирования; при отсутствии вирусных рецепторов клетка неуязвима в естественных условиях заражения ее вирусом. Однако видовой противовирусный И. едва ли можно объяснить только отсутствием в клетках вирусных рецепторов. Морская свинка резистентна к вирусу гриппа, хотя клетки ее тканей могут адсорбировать вирус, т. е. имеют соответствующие рецепторы на поверхности клеток. Следует, по-видимому, признать наличие также и других факторов и механизмов, принимающих непосредственное участие в формировании естественной резистентности к вирусам. В формировании естественного И. к вирусной инфекции ведущее место занимают, по-видимому, клетки, устойчивость которых генетически детерминирована. Однако и другие факторы организма играют определенную роль в естественной резистентности к вирусам. Так, далеко не всегда имеется соответствие между резистентностью животного к вирусной инфекции и резистентностью его клеток к вирусу. К вирусу кори, напр., чувствительны клетки куриных фибробластов, клетки почки морской свинки, кролика; однако вызвать экспериментальную коревую инфекцию у этих животных не удается. Вирус клещевого энцефалита репродуцируется в первичных культурах клеток почки кролика — животного, невосприимчивого к этой инфекции. Человек невосприимчив к вирусу классической чумы птиц, хотя этот вирус размножается в культурах ткани легких эмбриона человека. По-видимому, в организме резистентных животных складываются иные взаимоотношения между вирусом и клеткой, чем в культурах тканей.

Врожденный И. к токсинам обусловлен отсутствием в клетках рецепторов, способных фиксировать токсин. Напр., у крыс, иммунных к дифтерийному токсину, последний не адсорбируется клетками органов и выводится из организма без изменения. Естественная невосприимчивость к токсинам может проявляться и в тех случаях, если рецепторы, имеющие сродство к токсину, локализуются в органах или тканях, на которые токсин не оказывает никакого вредного действия. Напр., у скорпиона столбнячный токсин фиксируется клетками печени, которые от него не страдают. У каймана, невосприимчивого к столбнячному токсину, последний также связывается клетками, которые к нему устойчивы. Курица погибает от столбнячного токсина, если он введен непосредственно под мозговые оболочки, и не заболевает при введении его в кровь, поскольку токсин до поступления в ц. н. с. оказывается перехваченным клетками, на которые он не оказывает действия.

Нормально функционирующие кожа и слизистые оболочки составляют первую линию защиты организма от бактериальных и вирусных инфекций. Постоянно слущивающийся эпителий кожи служит надежной защитой от инфекции, и только повреждение кожных покровов открывает пути для проникновения болезнетворных агентов внутрь организма. Кожа, однако, не только механическая защита. В выделениях потовых и сальных желез содержатся вещества, губительно действующие на бактерии брюшного тифа, паратифа, кишечной палочки и др. Бактерицидные свойства кожи зависят от содержания в отделяемом потовых и сальных желез молочной и жирных к-т. Жирные к-ты и мыла, содержащиеся в эфирных и алкогольных экстрактах кожи, проявляют бактерицидное действие в отношении бактерий кишечной группы, дифтерии, стрептококка.

Кислое содержимое желудка — среда, в к-рой инактивируются многие попадающие с пищей и водой микробы, чувствительные к к-те, напр, холерный вибрион.

Слизистые оболочки, выстланные плоским эпителием, являются зна чительным барьером против проникновения микробов. Этому способствуют также и секреты слизистых желез. Они не только механически удаляют микробов с поверхности клеток, но и нейтрализуют их. Цилиндрический эпителий, выстилающий слизистые оболочки респираторного тракта, снабжен ресничками, благодаря чему происходит механическое удаление ими из организма посторонних субстратов, в т. ч. и микробов.

В отделяемом слизистых оболочек содержится лизоцим (ацетилмурамидаза) — основной белок, состоящий из одной полипептидной цепи и функционирующий, как муколитический фермент. Он отщепляет от мукопептидных (пептидогликановых) комплексов бактериальной стенки N-ацетил глюкозамин и N-аце-тилмурамовую к-ту. В результате стенка бактерий разрушается, происходит ее лизис. Наиболее чувствительны к лизоциму микрококки, сарцины. Гибель бактерий под действием лизоцима может происходить и без их растворения. ингибиторы вирусов (см.), способные взаимодействовать с вирусами и подавлять их активность. В сыворотках человека и животных найдены ингибиторы к вирусам гриппа, парагриппа, паротита, клещевого энцефалита, полиомиелита и др. У одних видов животных ингибиторы характеризуются высокой активностью по отношению к определенным вирусам, у других — эта активность выражена слабее. Напр., ингибиторы слюны собак — животных, естественно невосприимчивых к грип пу, обладают наиболее выраженной по сравнению со слюной человека способностью подавлять жизнеспособность вируса гриппа. Механизм действия ингибиторов сходен с действием антител: вступая во взаимодействие с вирусом, ингибиторы, как и антитела, препятствуют его адсорбции на поверхности чувствительной клетки и способности проникать в нее. Ингибиторы, как и антитела, осуществляют функцию обезвреживания вируса на пути к чувствительной клетке. В зависимости от инфекции или иммунизации содержание ингибиторов может меняться. В начале вирусной инфекции или иммунизации в тканях, непосредственно взаимодействующих с вирусом гриппа, происходит уменьшение количества ингибиторов, а затем их значительное повышение. На 11 — 16-й день после заражения количество ингибиторов в 5—8 раз превосходит их уровень в легких контрольных мышей, а затем наблюдается постепенное их падение до нормы. Титры ингибиторов вирусов в слюне у здоровых людей, как правило, не остаются постоянными и подвержены определенным физиол. колебаниям, не зависящим от сезонных влияний.

У больных тяжелой формой гриппа отмечаются значительно большие изменения титра ингибиторов по сравнению со здоровыми. На высоте развития гриппозной инфекции почти у половины обследованных больных вирусные ингибиторы в слюне отсутствовали или определялись в низком титре.

К числу естественных (врожденных) факторов И. относится и пропердин (см.) — белок нормальной сыворотки, обладающий бактерицидными свойствами. В присутствии комплемента или отдельных его компонентов и ионов магния пропердин оказывает бактерицидное действие на грамположительные и грамотрицательные бактерии и инактивирует вирусы. Содержание пропер дина у различных животных неодинаково, наиболее богата им сыворотка крыс. Действие пропердина, как и лизоцима, неспецифично. Вопрос о природе пропердина и его отношение к комплементу остается еще недостаточно выясненным.

К числу неспецифических гуморальных факторов противомикробного И. относятся лейкины и бета-лизин.

Лейкины термостабильные (выдерживающие нагревание до t° 75°) — бактерицидные вещества, освобождающиеся из лейкоцитов при их разрушении. Лейкины, полученные от разных видов животных, неодинаковы по своей бактерицидной активности и направленности их действия по отношению к различным микробам. Сходные с лейкинами вещества, экстрагированные из тромбоцитов, получили название плакинов. Другой термостабильный (инактивирующийся при t° 63—70°) бактерицидный фактор найден в сыворотках животных и назван бета-лизином. Инактивированный нагреванием бета-лизин может быть восстановлен прибавлением небольшого количества свежей нормальной сыворотки. Подобно лей-кину, содержание бета-лизина в сыворотке не увеличивается при иммунизации. Активность бета-лизина выше, чем лейкина, в отношении стафилококков и анаэробов. В иммунные реакции вторично вовлекаются такие неспецифические факторы крови, как C-реактивный белок (см.) и конглютинин. Значение их в И. остается еще недостаточно ясным.

Важным фактором естественного И. является комплемент — сложная система сывороточных белков, обладающих ферментативными свойствами. Комплемент состоит из различных компонентов (см. конглютинации (см.), существенно важен для лизиса. Однако только присоединение компонентов C5, C6, C7, C8 и C9 сообщает комплементу способность вызывать необратимые повреждения оболочки клетки. В мембранах клетки появляются отверстия диам. 10 нм, в результате чего внутрь клетки могут проникать и выходить из нее небольшие молекулы. Происходит дезорганизация структуры и функции, в т. ч. и лизосом клетки, и ее гибель.

Грамотрицательные бактерии инактивируются и перевариваются ферментами лизосом. Комплемент завершает иммунные реакции, производит лизис микробов (бактерий, спирохет, трипаносом), активирует развитие воспалительной реакции, способствует фагоцитозу и внутриклеточному перевариванию.

В процессе филогенеза комплемент появился одновременно с иммуноглобулинами. Антитела, полученные от птиц, не фиксируют комплемент млекопитающих. Напр., иммунная сыворотка, полученная от кур, не активирует комплемент от кроликов, морских свинок или мышей.

К естественным факторам И. относятся и так наз. нормальные антитела, возникновение которых, по-видимому, не связано с предшествующей иммунизацией или перенесением заболевания. Нормальные антитела найдены в сыворотках человека и животных по отношению к различным бактериям: стафилококкам, возбудителям брюшного тифа, дизентерии, сибирской язвы, холеры и др. Титр нормальных антител, в отличие от иммунных, ниже, и авидность (см. Авидитет) их выражена слабее. Специфичность нормальных антител не отличается от иммунных антител и может быть очень высокой. Нормальные антитела, так же как и иммунные, связываются с антигенами (напр., бактерий), вызывают их агглютинацию и лизис в присутствии комплемента, опсонизируют их, способствуют фагоцитозу, нейтрализуют токсины, вирусы.

Нормальные антитела, т. о., выполняют функцию естественной защиты организма от проникших в него микробов и других патогенных агентов, обладающих чужеродными антигенными свойствами. У молодых животных нормальных антител меньше, чем у взрослых, а у плодов и новорожденных они часто отсутствуют. Помимо антител к микробам, в сыворотке крови человека содержатся нормальные гетероантитела к эритроцитам кролика, крысы, свиньи, барана и др., а также изоантитела анти-А и анти-В к эритроцитам человека.

Причины возникновения нормальных антител остаются еще не выясненными. Существуют две гипотезы их происхождения. Согласно гипотезе, предложенной Л. Гиршфельдом (1928), нормальные изоантитела возникают в организме независимо от процессов иммунизации. Способность клеток вырабатывать нормальные изоантитела определяется генетическими признаками. Филогенез этих признаков и их онтогенетическое развитие подчиняются тем же законам, что и развитие анатомических признаков. По аналогии с морфогенезом Л. Гиршфельд ввел понятие «серогенез». Наряду с морфол, дифференцировкой в организме происходит и серол, дифференцировка, к-рая зависит от возраста. Образование нормальных антител, как предполагал Л. Гиршфельд, представляет собой «спонтанную», не зависящую от антигена функцию созревающих и развивающихся клеток. Примером этого служит появление антител к дифтерийному токсину у жителей, где заболевания дифтерией обычно не встречаются, однако антитоксические антитела достигают уровня взрослых к 17 годам.

Отмечая генетическую природу происхождения нормальных антител, Л. Гиршфельд вместе с тем высказывал предположение, что нормальные антитела возникли в результате «длительной истории страданий человечества от инфекционных заболеваний», т. е. тесного и длительного контакта человека с окружающей средой. Иммунные реакции, способствовавшие выживанию вида, в процессе филогенеза закреплялись отбором и передавались по наследству. В дальнейшем же клетки организма приобрели способность вырабатывать антитела независимо от контакта с антигеном. Эта способность стала зависеть только от генетических особенностей клеток, образующих антитела.

Другую гипотезу развивает А. Винер (1951), который считает, что все нормальные антитела возникают в результате незаметной иммунизации. Противобактериальные антитела появляются в результате бессимптомной инфекции, в то время как естественные изогемагглютинины возникают в результате иммунизации человека гетерогенными антигенами, сходными с антигенами А и В человека. Эти вещества встречаются у многих бактерий, животных-паразитов, некоторых растений. Дальнейшим развитием этих гипотез явились исследования Спрингера (G. F. Springer) с сотр. (1959). По мнению Спрингера, наследуется только аппарат, продуцирующий антитела, а для его функционирования необходим экзогенный антигенный раздражитель, как и для продукции других антител. Т. о., нормальные антитела, согласно этой гипотезе, образуются так же, как и иммунные, т. е. в результате иммунизации, и являются ответом на поступление в организм чужеродных антигенов.

К числу естественных факторов И. относится и интерферон (см.), открытый Айзексом и Линденманном (A. Isaaks, J. Lindenmann, 1957). Было известно, что одна инфекция может тормозить развитие другой. Напр., вакцина против оспы не прививалась у детей в течение 9—15 дней после инокуляции им живой коревой вакцины. Прививка живой вакцины против полиомиелита создает кратковременный И. к гриппу. Ингибирующее действие одних вирусов на развитие других получило название феномена интерференции. Этот феномен, как показали упомянутые авторы, зависит от особого белка, вырабатываемого инфицированными клетками,— интерферона.

Интерферон приводит к ограничению числа восприимчивых клеток, в силу чего инфекция приостанавливается. Этим объясняют сравнительно быстрое купирование гриппа и других острых вирусных инфекций, наступление быстрого выздоровления. Наибольшая эффективность интерферона проявляется при профилактическом его применении. Отмечен, однако, и леч. эффект интерферона при некоторых вирусных инфекциях.

Феномен интерференции имеет место не только между вирусами, но и между бактериями и другими микробами.

Известно, что нормальная флора кишечника может оказывать антагонистическое действие на некоторые патогенные бактерии. Напр., кишечная палочка является антагонистом стрептококка, стафилококка, возбудителей брюшного тифа и дизентерии. Некоторые бактерии продуцируют бактерицидные вещества, действующие на другие бактерии, что способствует резистентности организма в отношении патогенных микробов. Применение антибиотиков или облучение может вести к изменению состава нормальной флоры и утрате ею эволюционно сложившейся защитной функции организма в отношении случайно поступающих патогенных агентов.

Фагоцитоз

К числу важнейших защитных реакций организма, имеющих значение в наследственном и приобретенном И., относятся воспаление и фагоцитоз. Микробы у места внедрения начинают размножаться, вырабатывать токсические, чужеродные для организма вещества, вызывающие поражение клеток. В виде ответной защитной реакции со стороны организма вокруг проникших микробов образуется местный воспалительный очаг (см. Воспаление). Через измененные стенки капилляров сюда проникают полиморфно-ядерные гранулоциты. В воспалительном очаге повышается температура, возникают ацидоз и гипоксия, губительно действующие на вирусы. Инактивации микробов способствуют проникающие из крови нормальные и иммунные антитела, комплемент, опсонины, лизоцим, лейкины, бета-лизины, вирусные ингибиторы. Лейкоциты образуют своеобразный вал, препятствующий распространению микробов. Этому способствует и закупорка межклеточных пространств фибрином. Фагоцитарная активность гранулоцитов и макрофагов, как поступающих из тока крови, так и местных, оказывает решающее влияние на исход инфекции в местном воспалительном очаге.

Значение фагоцитарной реакции в И. было обосновано классическими исследованиями И. И. Мечникова.

Изучение роли фагоцитоза на различных ступенях эволюционной лестницы — от одноклеточных и до высших животных — полностью подтвердило правильность этой идеи, к-рая получила название фагоцитарной теории иммунитета. Многочисленные экспериментальные исследования, проведенные во многих странах мира, не поколебали основного принципа этой теории. Наоборот, теория была подкреплена новыми фактами, стала общепризнанной и прочно вошла в золотой фонд мировой науки. В реакции фагоцитоза принимают участие клетки двух систем: микрофаги и макрофаги. К микрофагам относятся гранулоциты (базофилы, нейтрофилы, эозинофилы), которые первыми поступают в очаг воспаления. К макрофагам (см.) относят моноциты, которые поступают из циркулирующей крови в инфицированные или поврежденные ткани, где и оседают, а также фиксированные макрофаги в печени — звездчатые эндотелиоциты (клетки Купфера), селезенки, лимф, узлов, тимуса, адвентициальные клетки Максимова, гистиоциты соединительной ткани. Гранулоциты происходят из клеток костного мозга. В процессе созревания у них появляются двоякого типа гранулы: более крупные, первичные, или лизосомы, которые содержат пищеварительные ферменты, кислые гидролазы, миелопероксидазу, бактерицидные белки, и более мелкие по размерам вторичные гранулы, более бедные ферментами, но все же содержащие щелочную фосфатазу, лизоцим и лактоферрин — вещества, обладающие бактерицидными свойствами. Микрофаги циркулируют в кровяном русле не более 6—7 час., в тканях же, куда они поступают и где проявляется гл. обр. их фагоцитарная активность, они остаются жизнеспособными в течение 4—5 дней. Моноциты циркулируют в кровяном русле до 3 дней, т. е. дольше, чем гранулоциты, а проникая в ткани, они становятся местными макрофагами, сохраняя свою жизнеспособность от одного до нескольких месяцев. Моноциты и макрофаги при нормальных условиях не делятся, они имеют первичные и вторичные лизосомы, содержащие кислые гидролазы; в первичных лизосомах моноцитов находится и Пероксидаза. В лизосомах фагоцитов найдено более 25 различных протеолитических и гидролитических ферментов.

В реакции фагоцитоза различают несколько стадий: присоединение фагоцита к микробу, поглощение его, образование фагосомы и слияние с лизосомой, внутриклеточная инактивация микроба, ферментативное переваривание его и удаление оставшегося неразрушенным материала.

Наружная мембрана фагоцитарной клетки, к к-рой присоединился микроб, впячивается, отпочковывается и образует фагосому. Последняя сливается с лизосомальными гранулами, образуя фаголизосому, и в нее начинают поступать различные ферменты и другие белки, обладающие бактерицидными свойствами, что и приводит к инактивации микроба, деградации его макромолекул. После внутриклеточного переваривания в макрофагах небольшие молекулы могут освобождаться из клетки, а большие молекулы и неперевариваемый материал остаются во вторичных лизосомах. Гранулоциты как короткоживущие клетки в хранении непереваренного материала участия не принимают.

Макрофаги выполняют более сложную функцию, чем гранулоциты. Они могут переваривать бактерии, грибки, простейшие, вирусы, комплексы антиген — антитело, а также измененные собственные эритроциты, обломки клеток; участвуют в качестве клеток-помощников в образовании антител, в защите от клеток злокачественных опухолей. Переваривание микробов или немикробных антигенов, поглощенных макрофагами, осуществляется посредством целого набора лизосомных ферментов. В процессе фагоцитоза появляется особый фермент, который приводит к образованию H2O2, а затем и O2. Последний вовлекается в процесс инактивации фагоцитированных бактерий. Перекись водорода принимает участие в декарбоксилировании и дезаминировании жирных к-т, аминокислот, участвует в образовании альдегидов, которые как окислители расщепляют пептидные цепи. В процессе фагоцитоза могут возникать различные промежуточные продукты, способствующие инактивации микробов. Содержащийся в фагоцитах лизоцим усиливает их литическую активность, в т. ч. и в отношении грамположительных бактерий. Не все, однако, микробы одинаково податливы фагоцитозу. Наличие у бактерий полисахаридных и полипептидных капсул тормозит первую фазу фагоцитоза, т. е. соприкосновение их с поверхностью фагоцита. Некоторые микробы могут в фагоцитах размножаться, не говоря о вирусах и риккетсиях, которые являются облигатными внутриклеточными паразитами. Вирулентные гонококки (тип 1 и 2) захватываются лейкоцитами и моноцитами, но не перевариваются. Авирулентные культуры (тип 3 и 4) гонококков подвергаются завершенному фагоцитозу. Коагулазоположительные вирулентные стафилококки могут образовывать микро-колонии внутри клетки и убивать ее. Некоторые микробы могут не только размножаться в фагоцитах, но и оставаться защищенными от антител или химиотерапевтических средств. Для того чтобы убить туберкулезную палочку внутри макрофагов, требуется в 50—100 раз больше стрептомицина, чем для инактивирования свободных бактерий. Фагоцитарную активность подавляют экзотоксины и эндотоксины. Стафилококковый лейкоцидин разрушает лейкоциты, а коагулаза тормозит фагоцитоз. Вырабатываемые микробами разнообразные ферменты понижают активность фагоцитарных клеток. Вирулентные паразиты могут избегать внутриклеточной деструкции путем разрушения фагосомальных мембран, препятствовать слиянию фагосом с лизосомами, подавлять метаболизм фагоцита.

Существуют, однако, и факторы, способные активировать фагоцитарный процесс. Один из них — опсонины (см.), открытые А. Райтом и Дугласом (S. Douglas) в 1903 г.,— вещества нормальной сыворотки, вступающие в непосредственную связь с микробами, благодаря чему последние становятся более доступными фагоцитозу. Опсонизирующим действием обладают нормальные и в особенности иммунные, специфические к микробам антитела.

Открытие опсонинов и хемотаксических факторов, продуцируемых лимфоцитами, сыграло большую роль в установлении тесной связи между клеточными и гуморальными факторами И. Сенсибилизированные к определенному антигену T-лимфоцоциты освобождают различные фармакологически активные вещества (лимфокины), обладающие хемотаксическими свойствами для фагоцитов. Эти вещества способствуют привлечению эффекторных клеток, в особенности мононуклеаров, в фокус инфекции и повышают их микробоцидные свойства. Культура макрофагов, из к-рой были исключены Т-клетки, не лизировала возбудителя проказы. Добавление к культуре макрофагов лимфоцитов от лиц с туберкулоидной формой проказы вело к лизису фагоцитированных микробов.

У активированных макрофагов повышается метаболическая активность, они быстрее распространяются и более активно захватывают и переваривают микробов, содержание гидролаз в них более высокое. Из активированных макрофагов освобождается плазминоген — трипсиноподобный фермент, принимающий участие в воспалительной реакции.

Лимфоциты вырабатывают также вещества, ингибирующие миграцию макрофагов, т. е. существуют медиаторы, оказывающие как стимулирующее, так и подавляющее действие на макрофаги. Остается еще неизвестным, отличаются ли существенно макрофаги, активированные T-лимфоцоцитами, от макрофагов, активированных другими способами. Макрофаги, полученные от животных, иммунизированных бактериями рода Salmonella, Brucella, обладали значительно большей способностью инактивировать внутриклеточно соответствующие микробы.

Присоединение к микробам опсонинов, нормальных и иммунных глобулинов снижает поверхностный электрический потенциал и тем способствует адсорбции их на поверхности фагоцита и поглощению. Однако активирующее действие антител на фагоцитоз этим не ограничивается. Антитела, нейтрализующие экзотоксины и эндотоксины, а также микробные ферменты, способствуют внутриклеточному перевариванию комплексов антиген — антитело. Активность опсонинов повышается в присутствии комплемента. Ведущая роль в опсонизации бактерий принадлежит IgG и СЗ.

Вирулентные бактерии туберкулеза блокируют слияние фагосом с лизосомами. Если же эти бактерии до фагоцитоза были сенсибилизированы антителами, то происходит нормальное образование фаголизосом. Лейшмании, обработанные антителами, макрофагов не разрушают. Антитела, покрывающие токсоплазмы, позволяют нормальным макрофагам осуществлять слияние фагосом с лизосомами и разрушать паразитов. Аналогичный феномен наблюдается с риккетсиями, вирусом осповакцины, а также и другими вирусами. Установлена связь между фагоцитозом бактерий лепры и титром специфических антител. Способность макрофагов переваривать М. leprae зависит от растворимых факторов, освобождающихся активированными лимфоцитами. У больных лепрой отмечается снижение числа циркулирующих Т-клеток и увеличение числа B-клеток. Мыши, иммунизированные аттенуированным возбудителем токсоплазмоза, становятся невосприимчивыми к вирулентному штамму. Поскольку пассивный перенос антител при этой инфекции к защите не ведет, следует считать, что только комбинированное действие гуморальных и клеточных факторов приводит к приобретенной невосприимчивости.

В реакции фагоцитоза принимают участие и тромбоциты. Они влияют на хемотаксис, образуют с бактериями, спирохетами, трипаносомами агрегаты и тем способствуют фагоцитозу. В реакции фагоцитоза принимает участие и C-реактивный белок. Взаимодействуя с поверхностями бактерий, он ускоряет фагоцитоз, стимулирует миграцию лейкоцитов, индуцирует их бласттрансформацию. C-реактивный белок откладывается в местах воспаления на измененных или некротизированных клетках, вступает в тесную связь со структурами клеточных мембран.

Фиксированные макрофаги лимф, узлов, селезенки, печени, легких, костного мозга, внутренней стенки сосудов и других органов выполняют важнейшую барьерную функцию. Они очищают кровь и лимфу от микробов и продуктов их жизнедеятельности. В иммунном организме барьерная функция макрофагов значительно повышается. Это зависит как от опсонизирующей функции антител, так и от повышения активности самих фагоцитов в иммунном организме, Макрофаги являются важнейшим фактором, обеспечивающим клиренс крови от вирусов, они захватывают и переваривают вирусные корпускулы. Особенно активны макрофаги при наличии специфических антител, опсонизирующих и агломерирующих вирусы и тем способствующих процессу фагоцитоза и дезинтеграции вирусов. Активность макрофагов зависит от генетических свойств животного и от полноценности его питания. У животных, вскармливаемых пищей с нормальным содержанием белка, фагоцитарная активность лейкоцитов была выше, чем у животных, находившихся на безбелковой или низкобелковой диете.

Путем скрещивания удается получить потомство кроликов, высокорезистентных и высокочувствительных к туберкулезу. Макрофаги от резистентных животных содержали больше лизосом, и активность их гидролитических ферментов была выше.

Устойчивость макрофагов к инфекции меняется с возрастом. Инфицированные макрофаги от молодых животных могут быть переносчиками вируса, в отличие от макрофагов взрослых. В макрофагах, полученных от иммунных мышей, вирус гриппа не размножается и антиген этого вируса можно обнаружить в единичных клетках лишь в течение нескольких часов, в то время как в неиммунных макрофагах он сохраняется в течение нескольких суток.

Общефизиологические факторы и механизмы иммунитета. В формировании иммунитета большое участие принимают и общефизиологические факторы и механизмы. Помимо повышения температуры в местном воспалительном очаге, не меньшее значение для процесса выздоровления имеет и лихорадка. По мнению А. А. Смородинцев а (1955) и А. Львова (1962), лихорадка — главный фактор, содействующий процессу выздоровления от вирусной инфекции. Вопрос о механизме действия повышенной температуры на вирусы и другие микробы остается еще недостаточно изученным. Оказывает ли она непосредственное действие на микробы или влияние ее опосредовано, требуется еще изучить. Нельзя при этом забывать, что при повышении температуры тела усиливаются процессы иммуногенеза, ускоряются процессы обмена веществ, что также может способствовать инактивации вирусов, токсинов.

Выделение из организма вирусов, токсинов и других продуктов распада микробов с потовой жидкостью, мокротой, испражнениями, мочой и другими секретами и экскретами можно рассматривать как один из общефизиол. механизмов И. «Выделительный», по терминологии Л. А. Зильбера и А. Д. Адо, механизм способствует более быстрому восстановлению относительного постоянства внутренней среды организма, нарушенного инфекцией.

Как показали исследования П. Ф. Здродовского и его сотр., специфические и неспецифические факторы и механизмы И. находятся под регулирующим влиянием нейрогормональных функций организма.

Большие дозы глюкокортикоидов снижают воспалительную реакцию, уменьшают поступление в очаг фагоцитов. Захват последними микробов и их переваривание под действием гидрокортизона значительно снижаются, гидрокортизон стабилизирует мембраны лизосом и тем препятствует поступлению из них различных гидролитических ферментов. Малые физиол, дозы гидрокортизона способствуют резистентности организма к инфекции.

Адренокортикотропный гормон резко ослабляет естественную невосприимчивость обезьян к вирусу полиомиелита, а мышей — к вирусу гриппа. Под действием гидрокортизона взрослые мыши становятся так же восприимчивыми к вирусам Коксаки, как и новорожденные. Применение глюкокортикоидов с леч. целью может вести к обострению туберкулеза, увеличению числа бактерий в тканях и мокроте. Установлено гормональное влияние щитовидной, поджелудочной и половых желез на защитные реакции организма в отношении некоторых инфекций.

Факторы и механизмы приобретенного иммунитета

В процессе инфекции или после иммунизации изменяется реакция на антиген не только у иммунокомпетентных клеток (см.) и макрофагов. Как показали исследования И. Л. Кричевского и его сотр., клетки гладкой мускулатуры животных, иммунизированных бруцеллезным или брюшнотифозным эндотоксином, становятся невосприимчивыми к этим антигенам. Состояние ареактивности клеток гладкой мускулатуры специфично и сохраняется св. 2 мес. Механизм этого феномена еще недостаточно изучен. Он не зависит от антител, поскольку пассивный перенос невосприимчивости другим животным не удается. По-видимому, этот феномен является следствием специфической иммунной перестройки клеток.

Вопрос о специфической перестройке фагоцитирующих клеток в процессе иммунизации не получил еще однозначного ответа. Одни исследователи повышенную активность фагоцитов, полученных от иммунных животных, объясняли опсонизирующим действием антител, другие рассматривали этот феномен как следствие специфической перестройки самих фагоцитарных клеток.

Иммунные макрофаги содержат больше кислой гидролазы, переваривающая, дыхательная и митотическая активность у них выше по сравнению с макрофагами от нормальных животных.

В отличие от неспецифических механизмов, обеспечивающих врожденную невосприимчивость, антитела (см.) являются фактором приобретенного специфического И. Они появляются в результате естественной инфекции или искусственной иммунизации. Специфическая иммунная реакция на бактерии, вирусы, токсины и другие чужеродные антигены осуществляется иммунокомпетентными клетками — T-, B-лимфоцитами и макрофагами (ем. Иммунокомпетентные клетки, Макрофаги). Участие этих трех видов клеток в ответной иммунной реакции и их тесная функциональная связь не вызывают сомнений. Однако конкретные механизмы взаимоотношений между ними в процессе формирования И. остаются еще недостаточно изученными.

Взаимодействие антигена с T-лимфоцоцитами, происходящими из вилочковой железы (см.), ведет к их росту и делению, в результате чего увеличивается число специфически сенсибилизированных лимфоцитов. Для оптимальной продукции антител к большинству антигенов (Т-зависимых) требуется кооперативное взаимодействие между Т- и B-лимфоцитами. Встречаются, однако, антигены, состоящие из повторяющихся субъединиц, напр, пневмококковый полисахарид, липополисахариды бактерий, полимеризованный флагеллин, поливинилпирролидон, которые могут стимулировать продукцию антител плазматическими клетками при отсутствии вспомогательной функции Т-клеток — так. наз. T-независимые антигены. Иммунный ответ на них ограничивается продукцией антител класса IgM, а формирования клеток иммунол, памяти на эти антигены не происходит. Однако, как показали исследования Брейли-Малленa (H. Braley-Mullen, 1974), присоединение пневмококкового полисахарида к эритроцитам барана сообщало такому комплексному антигену свойство вызывать у мышей образование специфических к полисахариду антител класса IgG и формирование иммунол, памяти. Поливалентные антигены также могут взаимодействовать с B-клетками непосредственно, образуя множественные связи с находящимися на их поверхности рецепторами. Установлено, что функция иммунокомпетентных клеток детерминируется индивидуально-доминантными генами иммунного ответа (иммунореактивными генами), тесно связанными с генами тканевой совместимости. Под действием иммунореактивных генов формируются клеточные и гуморальные иммунные реакции организма на любые чужеродные антигены.

Большим успехом в изучении иммунокомпетентных клеток явилось установление факта, что взаимодействие между клетками Т, В и макрофагами осуществляется молекулами специфических иммуноглобулинов, локализованными на поверхности клеточных мембран. Синтез этих иммуноглобулинов кодируется комплексом иммунореактивных генов. Согласно гипотезе Митчисона (N. Mitchison) и соавт. (1974), T-лимфоцоциты при помощи специфических рецепторов (IgT) распознают антигенную структуру носителя (шлеппера), в отличие от B-лимфоцитов, которые, обладая другими рецепторами, распознают антигенные детерминанты полного антигена. Активированные антигеном (иммунизированные) T-лимфоцоциты вырабатывают как специфические, так и неспецифические вещества, которые, освобождаясь с поверхности клеток, обеспечивают кооперативное взаимодействие макрофагов и B-лимфоцитов.

Природа специфических факторов еще недостаточно изучена. По-видимому, они состоят из комплекса иммуноглобулина и антигена или антигенной детерминанты. Согласно гипотезе Фельдмана (М. Feldman) и соавт. (1974), этот комплекс (IgT-антиген) после взаимодействия с макрофагами, которые являются как бы своеобразным конденсатором антигенных детерминант, осуществляет запуск продукции антител B-лимфоцитами. Присоединение комплекса иммуноглобулина и антигенной детерминанты (специфического фактора) к поверхностным структурам макрофагов происходит т. о., что антигенные детерминанты остаются свободными и могут взаимодействовать с рецепторными структурами мембран B-лимфоцитов. Существуют и другие гипотезы кооперативного взаимодействия антигена с иммунокомпетентными клетками.

Хим. природа и механизм действия неспецифического фактора также еще мало изучены. Предполагают [Адамс (P. Adams), 1975], что он представляет собой или иммуноглобулиновый фрагмент, или небольшую небелковую молекулу, обладающую гормональным или адъювантным действием на B-лимфоциты.

Последние происходят из малых костномозговых лимфоцитов, на поверхности мембран которых в процессе созревания в селезенке и лимф, узлах формируются иммуноглобулиновые (Ig) рецепторы — предшественники антител. Под действием антигенных детерминант B-лимфоциты пролиферируют, растут и превращаются в плазматические клетки, способные к активному синтезу и секреции антител.

Согласно клонально-селекционной теории Бернета (1971), каждому клону B-лимфоцитов присущ свой особый иммуноглобулиновый рецептор, способный взаимодействовать с определенной антигенной детерминантой. Наряду с короткоживущими плазматическими клетками, продуцирующими антитела, существуют долгоживущие B-лимфоциты, несущие функцию иммунол, памяти, благодаря к-рым осуществляется анамнестическая реакция. Взаимодействие клеток Т, В и макрофагов происходит в фолликулах центров размножения и в красной пульпе селезенки. Описанная П. Медаваром (1953) и М. Гашеком (1953) ареактивность организма к чужеродному антигену, наступающая в результате введения этого антигена в эмбриональном периоде, в отношении вирусов и бактерий окончательно не установлена. Было отмечено, что при врожденных вирусных инфекциях, вызванных, напр., вирусами Гросса или лимфоцитарного хориоменингита у мышей, свободные антитела к этим вирусам не обнаруживаются или находятся в ничтожно малых количествах, что и давало основание трактовать этот феномен как состояние истинной иммунол, толерантности. Однако более тщательное изучение показало, что и при этих врожденных инфекциях антитела образуются, но находятся они гл. обр. в связанном с вирусом состоянии и обнаруживаются в виде комплекса антиген — антитело на мембранах клеток почек и сосудов.

Иммунные реакции, как клеточные, так и гуморальные, могут быть искусственно подавлены повторным введением больших доз антигена, в результате чего наступает на нек-рое время иммунологический паралич (см. Толерантность иммунологическая).

Продукция антител подчиняется общим закономерностям биосинтеза белков и происходит на рибосомах плазматических клеток. Кодирование синтеза специфических иммуноглобулинов осуществляется системой ДНК — РНК клетки, антиген же, по-видимому, осуществляет пусковую функцию, но не играет формирующей роли в образовании молекулы иммуноглобулина. Существует гипотеза, согласно к-рой антиген вызывает дерепрессию генетической информации, закодированной в клетках соответствующего клона.

Специфичность антител — одно из важнейших их свойств. Антитела по отношению к одному виду микроба не взаимодействуют с другими видами микробов, если последние не имеют общих для них антигенных детерминант. Наличие общих антигенов является причиной перекрестных реакций. Присутствие в антигене нескольких антигенных детерминант может стимулировать образование нескольких типов антител.

Молекулы антител, слабее реагирующие с антигеном, имеют меньшее соответствие антигенной структуре детерминанты, а более авидные молекулы точнее воспроизводят существенные особенности пространственной конфигурации гаптена (см.).

Специфические иммуноглобулины являются одним из важнейших факторов приобретенного гуморального И. Они нейтрализуют микробы и продукты их жизнедеятельности — токсины, ферменты, а также и другие чужеродные антигенные вещества животного и растительного происхождения. Значение иммуноглобулинов, среди которых различают 5 классов (IgM, IgG, IgA, IgD, IgE), в приобретенном И. неодинаково. Наибольшую роль играют IgG, IgA и IgM, в то время как защитная функция IgD и IgE сравнительно невелика. Более того, с IgE связывают возникновение аллергии. IgG составляют ок. 70—80% нормальных человеческих иммуноглобулинов, а IgD и IgE находятся в сыворотке в относительно низкой концентрации (см. Иммуноглобулины).

Часть молекулы антитела, где локализован активный центр, носит название Fab-фрагмента. Способность активного центра молекулы иммуноглобулина реагировать только с определенной антигенной детерминантой зависит от его специфической трехмерной структуры, образованной небольшим числом аминокислот. В основе специфического взаимодействия лежит взаимная стерическая комплементарность активного центра антитела и детерминантной группы антигена. Антиген и антитело довольно прочно удерживаются вместе ван-дер-ваальсовыми и водородными силами межмолекулярного притяжения. Однако соединение антигена с антителом не необратимо. Нейтрализованный антителами токсин может быть полностью или частично восстановлен. Важную функцию выполняет также и другая часть молекулы иммуноглобулина, называемая Fc-фрагментом. Последний приобретает способность фиксировать комплемент (С1) после присоединения к молекуле антитела антигена. Следует иметь в виду и возможность независимой от антигена связи Fc-части молекулы IgG с компонентами клеточной стенки стафилококков (протеин А) и стрептококков [Стивенс, Рид (С. Stephens, W. Reed, 1974) с сотр.], а также присоединение реагинов (IgE) Fc-фрагментами их молекул к рецепторам базофилов и тучных клеток, что является начальной фазой в развитии аллергии.

Иммуноглобулины понижают степень дисперсности растворимых антигенов, вызывают их преципитацию, флоккуляцию, а у корпускулярных антигенов (вирусов, бактерий, спирохет, простейших) — агглютинацию и агломерацию. Фиксированные на мембранах спирохет, трипаносом и вибрионов комплексы иммуноглобулина и комплемента адсорбируют тромбоциты. Нагруженные т. о. микробы становятся менее подвижными, агломерируются, быстрее исчезают из крови, активно задерживаясь в лимфоидной ткани селезенки, лимф, узлов и других органов. Токсин, нейтрализованный антителами, утрачивает способность присоединяться к рецепторам чувствительных клеток. Укрупненный комплекс (токсин, антитоксин, комплемент) задерживается в барьерных органах (лимф, узлы, селезенка, печень и др.) и становится объектом фагоцитов. Аналогично действие антител и на вирусы. Специфические антитела, соединяясь с вирусами, блокируют их рецепторы, изменяют физ.-хим. свойства поверхностных структур вириона, благодаря чему вирус утрачивает способность адсорбироваться на чувствительной клетке и проникать в нее. Защитная функция антител в организме сводится к нейтрализации вирусов на их пути к чувствительной клетке, разобщению контактов между ними (см. Иммунитет противовирусный).

Предохранить от возникновения вирусной инфекции может очень малое количество антител. Всего две или четыре молекулы антитела, присоединившись к критическим местам отростка фага, способны предотвратить присоединение последнего к бактериям. При участии комплемента IgM и IgG могут лизировать бактерии, спирохеты, трипаносомы. Вопрос о возможности иммунного лизиса вирусов в течение долгого времени оставался открытым. М. А. Морозов и М. П. Королькова (1939) сообщили, что антитела могут вызывать лизис вируса оспы с полной потерей его инфекционных свойств. Через 30 лет появилось сообщение Альмейды и Уотерсона (J. Almeida, A. Waterson, 1969) об иммунном лизисе вирусов инфекционного бронхита птиц и краснухи. У вируса инфекционного бронхита птиц, сенсибилизированного антителами и комплементом, под электронным микроскопом наблюдалось увеличение наружного ободка вириона и появление «вмятин» в наружной оболочке.

Ферментативное действие комплемента может иметь место только тогда, когда Ig присоединяется к оболочке, содержащей липопротеид.

Как показали исследования Орослана и Гилгина (S. Oroszlan, R. Gilgin, 1970), обработка вируса лейкоза мышей иммунной сывороткой и комплементом приводила к освобождению из вируса группоспецифических (gs) антигенов, а вирус при этом становился чувствительным в РНК-азе, что свидетельствовало о деструкции вирионов. Иммунная сыворотка и комплемент, взятые в отдельности, таких изменений не вызывали.

Характерные изменения у вируса опухолей кур в результате обработки его иммунной сывороткой и комплементом наблюдали Опуа и Вижье (М. Aupoix, P. Vigier, 1975) под электронным микроскопом. Морфол, изменения предшествовали виролизису.

Комплемент потенцирует активность антител, ускоряет инактивацию вируса [Хейнеман (H. Heineman), 1967]. Активность ранних антител при первичной герпетической инфекции зависит от комплемента. Присоединение комплемента к Fc-части антитела, связанного с антигеном, создает дополнительные стерические помехи для вирусных рецепторов и тем повышает действие антител с низким титром, которые сами по себе могли только частично закрывать цитотропные рецепторы вируса. Вируснейтрализующая активность сывороток взрослых людей (при повторном герпесе) усиливается в 2—4 раза при добавлении комплемента.

Очищение (клиренс) крови от токсинов, вирусов и других микробов под действием антител значительно ускоряется. Как показали исследования Шультца (I. Schultz, 1966), у нормальных крыс через час после внутривенного введения 10^7,5 ТЦПД50 вируса полиомиелита отмечалось небольшое понижение титра вируса. У иммунизированных крыс уже через 10 мин. наблюдалось падение титра вируса более чем на 5 lg. Индекс очищения крови через час после инъекции вируса у нормальных крыс составлял 1,66, а у иммунизированных — более 5.

Опсонизирующее и агглютинирующее действие антител на вирусы имеет, по-видимому, фундаментальное значение для устранения вирусемии.

Установлено опсонизирующее действие иммуноглобулинов в отношении всех без исключения антигенов, как растворимых, так и корпускулярных. Антитела способствуют процессу фагоцитоза и дезинтеграции чужеродных антигенов. Нейтрализованные антителами, они легче подвергаются перевариванию. Антитела оказывают более или менее губительное действие не только на бактерии, токсины и вирусы, но и на спирохеты, трипаносомы, плазмодии малярии, лейшмании, токсоплазмы. В эндемичных для малярии местах, напр, в Гамбии, дети рождаются относительно устойчивыми к малярии в течение первых месяцев жизни, по-видимому, благодаря передаче им от матери антител, нейтрализующих плазмодии малярии. Позднее, в возрасте от 1 года и до 5—8 лет, дети восприимчивы к заболеванию. Под влиянием иммуноглобулинов возникают новые антигенные варианты спирохет, трипаносом, устойчивых к первой генерации антител, что также свидетельствует о непосредственном действии иммуноглобулинов на эти микробы. По-видимому, антителам принадлежит главная роль в возникновении новых антигенных вариантов вирусов гриппа. В тех случаях, когда микроорганизмы (гонококки, бруцеллы, бактерии туберкулеза, лепры и, особенно, вирусы) локализуются внутриклеточно, антитела оказываются малоэффективными.

В функциях иммуноглобулинов различных классов имеются особенности. IgM (19S) появляются в результате первичной реакции организма на введение антигена — ранние антитела. Их удается обнаружить уже через 24—36 час. после внутривенного введения мышам вируса гриппа.

Определение антител класса IgM может быть использовано для ранней диагностики инфекции и установления, первично ли она возникла. Антитела этого класса принимают участие в нейтрализации патогенных микробов уже в самой ранней стадии инфекции. Они более активны в отношении крупных корпускулярных антигенов. Макроглобулины, полученные от кролика, в 750 раз более активны в реакции агглютинации эритроцитов человека группы А по сравнению с антителами класса IgG. Более активными были 198-антитела и в отношении холерных вибрионов и шигелл Флекснера. Антитела 19S в 100— 1000 раз более активны в реакции гемолиза при пересчете на одну молекулу, чем антитела класса 7S. Иммуноглобулины класса IgM более активно, чем все другие классы иммуноглобулинов, присоединяют комплемент. Комплемент активируется даже одной молекулой IgM, в то время как для получения аналогичного результата требуется не менее 20 молекул IgG. Антитела класса IgG, на долю которых выпадает важнейшая защитная функция, образуются позднее, чем антитела класса IgM, — на 2-й нед. после начала иммунизации. Ок. 70—80% иммуноглобулинов активных специфических сывороток принадлежит к классу IgG. Антитела этого класса изучены лучше, чем антитела других классов.

Антитела класса IgG особенно эффективны в нейтрализации мелкодисперсных антигенов: токсинов, вирусов. При повторной инфекции или иммунизации антитела IgG вырабатываются рано благодаря наличию клеток иммунол, памяти к соответствующим антигенам, что может служить показателем вторичного инфицирования. Молекулы IgG в силу своих небольших размеров могут проникать через плаценту от матери к плоду и обусловливать трансплацентарный И., сохраняющийся в течение нескольких месяцев после рождения. Авидитет антител, т. е. быстрота реакции их с антигеном и прочность образования с ним соединения, повышается в процессе иммунизации. Ранние антитоксические сыворотки обладают более низким авидитетом, чем поздние. Одна и та же сыворотка может содержать несколько популяций антител различной авидности. Только сыворотки, взятые очень рано или, наоборот, очень поздно, содержат, как правило, антитела одинаковой авидности (см. Авидитет).

Образование иммуноглобулинов того или другого класса зависит не только от продолжительности; иммунизации, но и от свойств антигена, его дозы, способа введения, а также от вида и возраста животных.

Для нейтрализации антигенов и большей прочности связывания их детерминант имеет значение валентность антител. Бивалентные антитела более активны и авидитет их выше, они могут нейтрализовать вирусы или бактерии при более низкой концентрации, чем моновалентные. Бивалентные антитела, как показали Бланк, Лесли (S. Blank, G. Leslie) и соавт. (1972), нейтрализуют вирусы в 1000—2000 раз, лучше, чем моновалентные. Однако прямой пропорциональности между увеличением валентности антител и усилением их нейтрализующей активности нет. Скорость диссоциации у комплекса моновалентные антитела — антиген выше, чем у комплекса того же антигена с бивалентными антителами. У бивалентных молекул антител энергия соединения с антигеном выше, чем и объясняют меньшую их скорость диссоциации. Предполагают [Клинман, Лонг (N. Klinman, С. Long) и соавт., 1967], что бивалентные антитела возникли в процессе эволюции позднее, как дальнейшее совершенствование функции иммуноглобулинов, что способствовало повышению защиты организма от инфекционных агентов.

Местный иммунитет

Антитела класса IgA привлекли к себе особенно большое внимание после того, как было показано их значение в формировании местного иммунитета. Идея существования наиболее уязвимых для инфекции мест в организме была высказана еще А. М. Безредкой в 1919 г. Так, кожа, по его мнению, представляет собой locus minoris resistentiae для возбудителя сибирской язвы, а кишечный тракт — для энтеробактерий; повышение резистентности тканей, наиболее чувствительных к микробам, сопровождалось бы и общим И. Несмотря на то, что неразрывная связь между местным и общим И. стала очевидной, гипотеза, утверждавшая значение местных специфических и неспецифических факторов для возникновения и развития инфекции, получила экспериментальное и клин, подтверждение.

Антитела, присутствующие в секретах дыхательного тракта, играют важную роль в защите от респираторных вирусов. Развитию проблемы местного И. способствовало открытие нового класса иммуноглобулинов — IgA — и среди них антител секреторного типа. Такое название эти антитела получили в связи с тем, что содержатся в секретах респираторного и жел.-киш. трактов, молозиве и других жидкостях в значительно большей концентрации, чем в плазме. В смывах со слизистой оболочки трахеи и бронхов IgA составляют до 53% общего количества обнаруживаемого в них белка, в то время как IgG — не более 15%. Наиболее высокий уровень секреторного IgA определен в женском молоке. Класс IgA неоднороден и включает варианты антител, неодинаковые по структуре и молекулярным свойствам. Так, напр., IgA имеет мол. вес 160 ООО и константу седиментации 7S. Он содержится гл. обр. в сыворотке, а в секретах — в незначительном количестве. В секретах обнаруживается и уникальный по своей структуре и свойствам иммуноглобулин, также относимый к классу IgA, составляющий собственно секреторные антитела. Они встречаются в виде димеров и тримеров, т. е. имеют соответственно четыре и шесть валентностей. Мол. вес димеров ок. 400 000, а тримеров выше. Константа седиментации этих антител — 11S — 14S — 18S. В молекулу секреторного IgA, как димера, так и тримера, входит секреторный компонент — гликопротеид с мол. весом ок. 60 000, содержащих! ок. 9,5% углеводов, сиаловую к-ту. Считают, что секреторный компонент, включаясь в молекулу IgA, стабилизирует ее, повышает проницаемость через межклеточные пространства и сообщает устойчивость к протеолитическим ферментам, что важно, поскольку антитела этого типа могут находиться и функционировать в среде, богатой ферментами.

Доказательством местного образования IgA(11S), а не транссудации его из плазмы служит то, что титр этих антител в секретах после интраназальной иммунизации может быть выше, чем в сыворотке.

Молекулы секреторного IgA синтезируются плазматическими клетками, локализованными в субэпителиальных тканях, а соединение их с секреторным компонентом, который продуцируется эпителиальными клетками слизистых оболочек жел.-киш., дыхательного тракта и др., происходит при переходе через поверхности слизистых оболочек. Помимо IgA, в секрете носа находят IgG и IgM, которые могут поступать и путем перфузии из крови.

Секреторные антитела имеют большое значение в защите от микробов, проникающих в организм через поверхности слизистых оболочек. Роль местного И. и секреторных антител особенно важна при тех инфекциях, для которых поверхности слизистых оболочек являются одновременно входными воротами и местом локализации возбудителя. И. к определенным инфекциям, напр, к гриппу, лучше коррелирует с секреторными антителами, чем с сывороточными. Секреторные антитела, как и антитела сывороточные, обладают способностью нейтрализовать вирусы, токсины, бактерии. Нахождение же их на поверхности слизистых оболочек, т. е. у места входных ворот для многих микробов, имеет часто решающее значение для предупреждения возникновения и развития инфекции.

Местное (аэрозольное) введение вакцины лучше, чем парентеральное, предохраняет от заражения вирусом гриппа и заболевания. Введение вакцины непосредственно в дыхательные пути обеспечивает более высокий титр секреторных антител и большую продолжительность продукции их, чем при подкожной вакцинации. Парентеральная вакцинация более эффективна для образования сывороточных антител.

Батлер, Вальдманн (W. Butler, Т. Waldinann) и соавт. (1970) сообщают, что секреторные антитела появляются уже через 24—48 час. после инфицирования вирусом Коксаки или риновирусом, транссудация же из плазмы крови альбумина и IgG наблюдалась позднее — во время заболевания, что также подтверждало местное образование IgА(11S)-антител. Раннее появление в секретах IgA они объясняют освобождением из клеток преформированных антител, предполагая, что испытуемые ранее были инфицированы вирусом Коксаки 21-го типа и риновирусом 15-го типа. Однако, как показали экспериментальные исследования, специфические антитела к вирусу гриппа начинают продуцироваться de novo уже через 24—48 час. Поэтому нельзя объяснять раннее появление антител в секретах, а равно и в сыворотке у первично иммунизированных животных освобождением их из преформированных клеток. Скорее следует признать возможность их более раннего образования, что и было показано в отношении антител к различным антигенам. Внутримышечное и подкожное введение гриппозной вакцины недостаточно эффективно для индукции антител в секретах носа, даже если титр антител в сыворотке был относительно высок.

Корреляции между содержанием антител в сыворотке и в секретах носа нет. Этим можно объяснить наблюдаемые иногда случаи заболевания гриппом при наличии антител в сыворотке.

Не меньшее значение секреторные антитела имеют и при кишечных инфекциях вирусного и бактериального происхождения. Гипотеза о копроантителах, возникающих в результате местной антигенной стимуляции, получила подтверждение.: В испражнениях больных дизентерией обнаружены агглютинины на 1-й нед. инфекции, когда в сыворотке они еще отсутствовали. У животных и людей после оральной иммунизации в испражнениях находили антитела к холерным вибрионам. Вируснейтрализующие антитела найдены в испражнениях больных полиомиелитом и вакцинированных. Отношение концентрации вируснейтрализующих IgA к IgM в секрете двенадцатиперстной кишки было выше, чем в сыворотке, что свидетельствовало о местной продукции секреторных антител к вирусу полиомиелита. Келлер, Дуайер (R. Keller, J. Dwyer, 1968) обнаружили в испражнениях больных полиомиелитом антитела IgA, нейтрализующие полиовирусы, в то время как в сыворотке они отсутствовали. Кроме IgA, в испражнениях находятся IgG и IgM, которые могут быть как местного происхождения, так и поступать из плазмы крови.

Антитела IgA в низком титре могут появляться в кишечнике уже в 1-ю нед. после перорального введения вакцины. Парентеральная иммунизация инактивированной вакциной стимулирует образование гуморальных антител и тем предотвращает возникновение паралитических форм полиомиелита, однако резистентность тонкого кишечника к инфекции проявляется при этом в слабой степени. Пероральная же иммунизация аттенуированным полиовирусом приводит к резистентности тонкого кишечника. Циркулирующие в сыворотке антитела могут предотвращать виремию, но они не в состоянии предотвратить инфицирование клеток слизистой оболочки дыхательных путей и кишечника. Только антитела, омывающие поверхности слизистых оболочек, могут предотвращать инфицирование вирусами и бактериями. Секреторные IgA играют большую роль в регуляции бактериальной и вирусной флоры в клетках слизистых оболочек, в защите их от инфекции.

Наличие антител в кишечном содержимом может затруднять выделение полиовируса из испражнений, и только обработка испытуемого материала к-той (при pH 2,2) приводит к диссоциации комплекса антиген—антитело и повышению процента обнаружения вируса. Этот факт свидетельствует о действии копроантител in vivo.

Как показали исследования Ньюкомба, Исидзака (R. Newcombe, К. Ishizaka) и соавт. (1969), продукция антител после местного и парентерального применения дифтерийного анатоксина неодинакова. Более высокий титр антидифтерийных антител класса IgA (11S) в секретах (при интраназальном введении анатоксина), чем в сыворотке, свидетельствовал о местном их происхождении, а не о транссудации из плазмы крови. Одновременно с антителами класса IgA(11S) в секретах носа некоторых лиц были найдены и дифтерийные антитоксины класса IgG, которые могут продуцироваться местно и поступать из крови.

Вопрос о значении антител класса IgD и IgE для И. еще недостаточно изучен, хотя имеются основания предполагать, что и эти иммуноглобулины выполняют защитную функцию. Однако особенности структуры и функции этих антител и их небольшая концентрация по сравнению с IgG, IgA и IgM позволяют отводить им меньшую роль в защите организма от инфекции.

Миндалины, аденоиды, бронхиальные и мезентериальные лимф, узлы содержат клетки, продуцирующие IgE. В селезенке и в подкожных лимф, узлах эти клетки представлены скудно. Антитела класса IgD найдены в содержимом жел.-киш. тракта, куда поступают, по-видимому, в результате секреции их из местных плазматических клеток. Секреторные и сывороточные IgD и IgE одинаковы, секреторного компонента у них нет.

Теории иммунитета

Возможность приобретения организмом невосприимчивости к перенесенному однажды заразному заболеванию была известна давно. Однако причины этого долго оставались неизвестными. Уже проводились прививки против оспы, сибирской язвы, бешенства предложенными Э. Дженнером и Л. Пастером вакцинами, однако ни один из факторов и механизмов, лежащих в основе приобретаемого в результате прививок И., не был установлен.

Большое значение для решения этой проблемы имело открытие микробов — специфической причины заболеваний. Не случайно поэтому, что первые успехи в развитии иммунологии непосредственно следовали за успехами, достигнутыми микробиологией. Открытие возбудителей заболеваний, их токсинов давало возможность вплотную подойти к изучению факторов и механизмов, противодействующих им.

Теория «истощения среды», предложенная Л. Пастером в 1880 г., была одной из первых попыток объяснить причину возникновения приобретенного И. Невосприимчивость, наступавшая в результате перенесенного однажды заболевания, объяснялась тем, что микробы полностью использовали необходимые для их жизни вещества, бывшие до заболевания в организме, и поэтому не размножались в нем вновь, подобно тому как они перестают размножаться на искусственной питательной среде после длительного культивирования в ней.

К этому же времени относится и ретенционная теория иммунитета, предложенная Шово (I. В. A. Chauveau), согласно к-рой задержка роста бактерий объяснялась накоплением в организме особых продуктов обмена, препятствующих дальнейшему размножению микробов. Хотя ретенционная теория П., так же как и гипотеза «истощения среды», были умозрительными, все же они в какой-то степени отражали объективную действительность. В гипотезе Шово содержались уже намеки на возможность появления в результате инфекции или иммунизации каких-то новых веществ, тормозящих активность микробов в случае вторичного заражения. Таковыми, как было показано позднее, являются антитела.

Фагоцитарная теория иммунитета, основоположником к-рой был И. И. Мечников, была первой экспериментально обоснованной теорией невосприимчивости. Ее высоко оценил Л. Пастер как новое и оригинальное направление. Высказанная впервые в 1883 г. в Одессе она в дальнейшем успешно разрабатывалась в Париже И. И. Мечниковым и его многочисленными сотрудниками и учениками. Фагоцитарная теория, суть к-рой изложена выше, неоднократно была предметом острых научных дискуссий, и ее автору в течение многих лет приходилось отстаивать правоту своей идеи в научных спорах со многими всемирно известными учеными — П. Баумгартеном, Р. Кохом, Р. Пфейффером, К. Флюгге и др. Время и факты, однако, полностью подтвердили первостепенное значение фагоцитарной реакции в защите организма от инфекции, и фагоцитарная теория И. получила общее признание. В дальнейшем в нее были внесены уточнения и дополнения. Было установлено, что захват и переваривание фагоцитами болезнетворных агентов далеко не единственный фактор защиты организма. Имеются микробы, напр, вирусы, для которых фагоцитоз сам по себе не имеет столь большого значения, как при бактериальных инфекциях, и только лишь предварительное воздействие на вирусы антител может способствовать их захватыванию и разрушению.

Нельзя было, исходя только из фагоцитарной теории, объяснить механизм приобретенной резистентности к токсинам. Открытие Э. Ру и Йерсеном (A. Yersin) в 1888 г. дифтерийного токсина, а Э. Берингом и С. Китасато в 1890 г. противостолбнячного, а затем и противодифтерийного антитоксинов было фактом, заставившим выйти за пределы фагоцитарной теории и считаться с защитным действием гуморальных механизмов. В лаборатории И. И. Мечникова его учениками и сотр. — Ж. Борде, Ф. Я. Чистовичем и др. — были проведены фундаментальные исследования факторов гуморального И. — изучена природа и свойства литических агентов, открыты преципитины к белкам животного происхождения.

Не отрицая значения антител, И. И. Мечников высказал предположение, что они продуцируются фагоцитами. В образовании иммуноглобулинов плазматическими клетками непосредственное участие принимают макрофаги, а сами лимфоидные клетки, близкие по происхождению к микрофагам Мечникова, осуществляют и функцию распознавания антигенов (Т-клетки), и синтез иммуноглобулинов (В-клетки). Фагоцитарные реакции — это могучий, однако далеко не всеобъемлющий механизм защиты организма от микробов. Напр., в защите организма от токсинов и других растворимых чужеродных антигенных веществ животного и растительного происхождения, а также от вирусов основная роль принадлежит гуморальным факторам — антитоксинам и другим антителам. Отдавая должное антителам, следует, однако, отметить, что соединение их, напр., с токсином не приводит к его разрушению, и он может быть в искусственных условиях снова восстановлен. Нейтрализованные же антителами комплексы захватываются фагоцитарными клетками и перевариваются. Клеточная реакция на чужеродный антигенный агент — это не только фагоцитарная реакция, но и реакция иммунокомпетентных клеток, ведущая к образованию антител. Так тесно переплетаются в единый механизм клеточные и гуморальные факторы защиты организма.

И. И. Мечников подчеркивал одну сторону клеточной защитной реакции — фагоцитарную. Последующее развитие науки, однако, показало, что функции фагоцитарных клеток более разнообразны: кроме фагоцитоза, они участвуют в продукции антител, интерферона, лизоцима и других веществ, имеющих большое значение в формировании И. Более того, установлено, что в иммунных реакциях принимают участие не только клетки лимфоидной ткани, но и другие. Интерферон, напр., способны вырабатывать все клетки, гликопротеиновый фрагмент секреторных антител продуцируется эпителиальными клетками слизистых оболочек, многие клетки, а не только клетки ретикулоэндотелиальной системы вырабатывают вирусные ингибиторы. Эти факты, а также и многие другие дают основание говорить о клеточном иммунитете в широком понимании, включая и фагоцитарную реакцию как важнейшую и эволюционно наиболее древнюю форму защиты. Одновременно с фагоцитарной теорией И. развивалось гуморальное направление, к-рое главную роль в защите от инфекции отводило жидкостям и сокам организма (крови, лимфе, секретам), в которых содержатся вещества, нейтрализующие микробы и продукты их жизнедеятельности.

Гуморальную теорию иммунитета создавали многие крупные исследователи, поэтому связывать ее только с именем П. Эрлиха несправедливо, хотя ему и принадлежат, бесспорно, многие фундаментальные открытия, связанные с антителами.

Й. Фодор (1887), а затем Дж. Наттолл (1888) сообщили о бактерицидных свойствах сыворотки крови. Г. Бухнер (1889) установил, что это свойство зависит от наличия в сыворотке особых термолабильных «защитных веществ», названных им алексинами. Ж. Борде (1898), работавший в лаборатории И. И. Мечникова, представил факты, свидетельствующие об участии в цитоцидном эффекте двух различных по своим свойствам субстратов сыворотки — термолабильного комплемента и термостабильного антитела. Большое значение для формирования теории гуморального И. имело открытие Э. Берингом и

С. Китасато (1890) способности иммунных сывороток нейтрализовать столбнячный и дифтерийный токсины, а П. Эрлихом (1891) — антител, нейтрализующих токсины растительного (рицин, абрин) происхождения. В иммунных сыворотках, полученных от резистентных к холерному вибриону морских свинок, Р. Пфейффер (1894) обнаружил антитела, растворяющие микробов; введение этих сывороток неиммунным животным сообщало им устойчивость к холерному вибриону (см. Исаева-Пфейффера феномен). Открытие антител, агглютинирующих микробы [Грубер, Дархем (М. Gruber, H. Durham), 1896], а также антител, преципитирующих продукты их жизнедеятельности [Краус (R. Kraus), 1897], подтверждало прямое действие гуморальных факторов на микробы и продукты их жизнедеятельности. Получение Э. Ру (1894) сыворотки для лечения токсической формы дифтерии окончательно укрепило идею о роли гуморальных факторов в защите организма от инфекции.

Сторонникам клеточного и гуморального И. казалось, что эти направления находятся в резком, непримиримом противоречии. Однако дальнейшее развитие науки показало, что между клеточными и гуморальными факторами И. существует тесное взаимодействие. Напр., такие гуморальные вещества, как опсонины, агглютинины и другие антитела способствуют фагоцитозу: присоединяясь к патогенным микробам, они делают их более доступными для захватывания и переваривания фагоцитарными клетками. В свою очередь фагоцитарные клетки принимают участие в кооперативных клеточных взаимодействиях, ведущих к продукции антител.

С современных позиций видно, что и клеточная, и гуморальная теории И. правильно отражали отдельные его стороны, т. е. были односторонними, а не охватывали явление в целом. Признанием ценности обеих теорий явилось одновременное присуждение в 1908 г. И. И. Мечникову и П. Эрлиху Нобелевской премии за выдающиеся заслуги в развитии иммунологии. П. Эрлих (1897) одним из первых пытался проникнуть в механизм образования клетками антител. Последние, как он считал, образуются теми же клетками, с к-рыми взаимодействует и антиген, напр, токсин. Это положение П. Эрлиха не нашло, однако, подтверждения. Столбнячный токсин имеет тропизм к клеткам нервной ткани, а антитоксин, как и все другие антитела, вырабатывается только плазматическими клетками, независимо от того, на какие клеточные системы антиген губительно действует.

Одной из важнейших заслуг П. Эрлиха является создание рецепторной теории. В основу взаимодействия токсинов с антитоксинами и чувствительными к токсинам клетками, так же как и любых антигенов с клетками и антителами, был положен хим. принцип — наличие особых специфических для каждого антигена и антитела структур — рецепторов, посредством которых и осуществляется взаимодействие между клетками, антигенами и антителами. Были введены понятия о рецепторах, фиксирующих вещества, — хеморецепторах, а также рецепторах, фиксирующих антигены. Отделившиеся от клеток рецепторы являются, по мнению П. Эрлиха, антителами. Создав рецепторную теорию, П. Эрлих во многом предвосхитил современные теории образования антител, взаимодействие их с антигенами. Наличие специфических иммуноглобулиновых рецепторов у Т-клеток, распознающих антигены, рецепторов у B-клеток и макрофагов, активных центров у молекул антител и комплементарных к ним детерминантных групп у антигенов является одним из важнейших достижений современной иммунологии. Обоснованные трудами И. И. Мечникова и П. Эрлиха клеточное и гуморальное направления в изучении И. продолжают успешно развиваться.

Со времени И. И. Мечникова и П. Эрлиха было предложено много теорий И., хотя в строгом смысле слова они не могли претендовать на название особых теорий, поскольку касались лишь отдельных, хотя и важных, но частных вопросов: механизма образования антител, их специфичности, механизма соединения антигена с антителом и др., не объясняли феномена И. в целом, т. е. механизмов наследственной и приобретенной невосприимчивости организма к различным инфекционным болезням. Многие из этих теорий представляют лишь исторический интерес.

Значительный вклад в развитие общей иммунологии внесли экспериментально-теоретические исследования Ф. Бернета (1972) — автора клональнo-селекционной теории образования антител (см. Антитела). Эта теория способствовала изучению иммунокомпетентных клеток, роли их в специфическом распознавании антигенов, продукции антител, возникновении иммунол. толерантности, аутоиммунных процессов, аллергии.

Несмотря на определенный прогресс в изучении специфических и неспецифических факторов и механизмов И., многие стороны его далеко еще не раскрыты. Неизвестно, почему в отношении одних инфекций (корь, оспа, паротит, полиомиелит, туляремия и др.) организм способен формировать напряженный и длительный И., а в отношении других инфекций приобретаемый организмом И. непродолжителен, и один и тот же в антигенном отношении тип микроба может вызывать повторные заболевания через относительно короткие промежутки времени. Не известны также причины малой эффективности иммунных факторов в отношении бактерионосительства, а также возбудителей хрон, и латентных инфекций, напр, вируса простого герпеса, который в течение длительного времени, а иногда и пожизненно может персистировать в организме и вызывать периодические обострения инфекции, в то время как другие заболевания заканчиваются стерильным И. Объяснить это только способностью вируса герпеса непосредственно переходить из пораженной клетки в нормальную, минуя экстрацеллюлярную среду, вряд ли возможно, поскольку такой же механизм перехода из клетки в клетку наблюдается и у вируса оспы, вызывающего стойкий стерильный И. Не установлено, почему в одних случаях факторы и механизмы И. способны ликвидировать инфекционный процесс и освободить организм от патогенных агентов, а в других случаях на долгие годы устанавливается состояние своеобразного равновесия между микробом и организмом, периодически нарушаемое то в ту, то в другую сторону (туберкулез, лепра и др.).

По-видимому, единого, универсального для всех инфекций механизма невосприимчивости и освобождения организма от микробов не существует. Особенности патогенеза различных инфекций находят свое отражение и в особенностях механизмов, обеспечивающих И., однако существуют общие принципы, характеризующие способ защиты от микробов и других чужеродных антигенных веществ. Это дает основание для построения, общей теории иммунитета. Выделение двух аспектов И. —клеточного и гуморального — оправдано методическими и педагогическими соображениями. Однако ни один из этих подходов не дает достаточных оснований для создания теории И., к-рая бы всесторонне отражала суть наблюдаемых явлений. Как клеточные, так и гуморальные факторы, искусственно изолируемые, характеризуют лишь отдельные стороны явления, но не весь процесс в целом. В построении современной теории И. должны найти также место и общефизиол. факторы и механизмы: повышение температуры, секреторно-выделительная и ферментативная функции, нейрогормональные влияния, активность обмена веществ и т. д. Молекулярные, клеточные и общефизиол. реакции, обеспечивающие защиту организма от микробов и других чужеродных антигенных веществ, должны быть представлены как единая, взаимосвязанная, эволюционно сложившаяся и генетически детерминированная система. Отсюда естественно, что генетическая детерминация иммунного ответа на чужеродный антиген, так же как вновь приобретаемые факторы и механизмы, должна учитываться при построении современной теории И.

Иммунные реакции выполняют не только специальную функцию защиты от микробов и продуктов их жизнедеятельности, но несут и другую, более разнообразную физиол, функцию. Иммунные реакции принимают участие и в освобождении организма от различных нем и пробных антигенных веществ, проникающих через респираторный и пищеварительный тракт, через поврежденную кожу (яды членистоногих, змей), а также искусственно вводимых с врачебными целями (сыворотки, кровь, лекарства, аллогенные трансплантаты). На все эти субстраты, генетически отличающиеся от антигенов реципиента, организм отвечает комплексом специфических и неспецифических клеточных, гуморальных и общефизиол. реакций, способствующих их деструкции, отторжению и выведению. Доказано значение иммунных реакций и в предотвращении возникновения у экспериментальных животных злокачественных опухолей вирусной этиологии (см. Иммунитет противоопухолевый).

Высказана гипотеза (Ф. Вернет, 1962; Р. В. Петров, 1976), что иммунная система организма осуществляет функцию надзора за генетическим постоянством совокупности соматических клеток. Специфические и неспецифические защитные реакции играют важную роль в сохранении жизни на земле. Однако совершенство иммунных реакций, как и всех других, относительно, и при определенных условиях они могут приносить и вред. Напр., на повторное поступление больших доз чужеродного белка организм отвечает бурной и стремительной реакцией, к-рая может закончиться смертельным исходом (см. Анафилактический шок). Относительным несовершенством может характеризоваться и такая мощная защитная реакция, как воспаление, к-рое в случае локализации его в жизненно важном органе приводит иногда к большим и непоправимым разрушениям тканей.

Функция отдельных защитных факторов может быть не только ослаблена, но и изменена. Если в норме иммунные реакции направлены на уничтожение чужеродных агентов — бактерий, токсинов, вирусов и др., то в патологии эти реакции начинают действовать и против собственных нормальных, неизмененных клеток и тканей.

Т. о., иммунные реакции, защитные по своей природе, могут при определенных условиях быть причиной и патол, состояний: аллергии, аутоиммунных процессов и др. (см. Иммунопатология).

Иммунитет при паразитарных болезнях

К изучению иммунологии паразитарных болезней приступили сравнительно недавно: в 1929 г. вышла первая книга по И. при паразитарных болезнях Тальяферро (W. Taliaferro). В дальнейшем внимание к этой проблеме значительно усилилось.

И. при паразитарных болезнях подчиняется тем же закономерностям, что и И. при бактериальных инфекциях, хотя и имеет свои особенности.

Наследственный И. может быть абсолютным, обусловливающим полную невосприимчивость хозяина к паразиту. Напр., макаки-резусы невосприимчивы к возбудителю трехдневной малярии Plasmodium vivax; многие виды животных невосприимчивы к широко распространенным гельминтам человека — бычьему и свиному цепню, а человек не заражается рядом гельминтов и возбудителей малярии животных. Нередко наследственный И. носит относительный характер, поскольку многие паразиты, несвойственные данному виду хозяина, могут все же совершать в его организме часть своего жизненного цикла. Так, паразитирование у человека личинок ряда гельминтов животных вызывает развитие тяжелого симптомокомплекса «larva migrans». Напряженность наследственного И. усиливается с возрастом, вследствие чего молодые животные более восприимчивы к протозойные инфекциям и гельминтозам, чем взрослые, и болезнь протекает у них тяжелее. Механизмы наследственного И. изучены слабо, однако известна его зависимость от генетических факторов. Установлено что коренное население Западной Африки невосприимчиво к Plasmodium vivax, а у лиц, унаследовавших аномальный тип гемоглобина (HbS), наблюдается более легкое течение тропической малярии. По-видимому, аналогичное, только менее выраженное действие оказывает генетически обусловленный дефицит глюкозо-6-фосфатдегид-рогеназы. Наследственный И. может быть ослаблен спленэктомией, облучением, действием иммунодепрессантов. Известно, напр., что человек абсолютно устойчив к пироплазмозу, однако после спленэктомии заражение приводит к летальному исходу.

Приобретенный И. может иметь разнообразные проявления. Приобретенный И. к гельминтам характеризуется рядом особенностей, обусловленных сложностью их структуры и крупными размерами, стабильностью численности, связанной с отсутствием размножения в теле хозяина, стадийностью жизненных циклов, в процессе которых взаимодействие хозяина и паразита изменяется. Приобретенный И. к гельминтам чаще носит относительный, а не абсолютный характер, его напряженность на разных стадиях развития инвазии различна и нередко зависит от интенсивности и кратности заражения, а срок действия может быть ограничен периодом пребывания паразитов в организме хозяина. Наиболее ярко приобретенный И. выражен в отношении тканевых (трихинеллы, эхинококк, шистосомы, филярии) и кишечных мигрирующих (аскариды, анкилостомиды) гельминтов. Основное иммунизирующее воздействие оказывают личинки, являющиеся наиболее активными продуцентами антигенов, особенно в период линек. Антигенной активностью обладают ткани тела, секреты и экскреты гельминтов.

Проявления И. разнообразны, основные из них: понижение экстенсивности и интенсивности повторных инвазий, замедление развития гельминтов и сокращение сроков их жизни, угнетение репродуктивной активности. И. передается от матери потомству с молоком и через плаценту.

Механизмы И. включают действие антител, относящихся в основном к IgG, IgM, реагинам, и клеточных реакций. Антитела могут повреждать тегумент гельминтов, формировать преципитаты вокруг их выводных отверстий, нарушающие нормальные биохим, процессы, связывать энзимы. Для гельминтозов характерно значительное повышение уровня IgE, к к-рому относятся реагины. Последние создают, по-видимому, барьеры в коже и слизистых оболочках кишечника, дыхательных путей и пр., препятствующие миграции личинок. Установлено участие в механизмах И. аллергических реакций немедленного и замедленного типов, связанных с развитием воспалительных процессов, формированием гранулем вокруг паразитов и пр.

У населения зон, эндемичных по аскаридозу, анкилостомидозам, филяриатозам, шистосомозам и др., в результате развития И. наблюдается стабилизация уровня пораженности и интенсивности инвазии, прекращение ее на ранней фазе, а также субклиническое течение болезни и бессимптомное паразитоносительство. В связи с этим большое значение для понимания хода эпид, процесса имеет иммунол, обследование населения с целью изучения величины иммунной прослойки, выявления контингентов, находящихся в условиях высокого риска заражения, уточнения интенсивности передачи инвазии и оценки эффективности проводимых мероприятий.

Приобретенный И. при протозойных инфекциях может быть стерильным, сохраняющимся длительное время после исчезновения паразитов (висцеральный и некоторые формы кожного лейшманиоза) и нестерильным (премуниция), ограничивающимся периодом пребывания паразитов в организме хозяина (малярия, кокцидиоз и др.). В формировании PI. участвуют как гуморальные, так и клеточные факторы, роль которых при разных инфекциях неодинакова.

При малярии доминирующее значение имеют антитела, выявляемые в крови через несколько дней после появления эритроцитарных форм плазмодиев. В некоторых случаях их удается выявить даже через длительное время после элиминации паразитов, особенно в случаях повторных заражений. Во время тканевой фазы инфекции антитела не выявляются. При реинфекции наблюдается повышение титров антител в сотни раз по сравнению с первичным заражением. Антитела при малярии относятся к IgM и IgG. Протективное значение имеют, по-видимому, антитела обоих классов, действующие на внеклеточные формы паразитов — мерозоиты и препятствующие, очевидно, их проникновению в эритроциты. У коренного населения гиперэндехмичных очагов малярии тропической Африки наблюдается определенная закономерность в развитии И. Новорожденные дети защищены от инфекции благодаря наличию у них IgG-антител, поступающих через плаценту от матери. Через несколько месяцев в результате утраты этих антител дети становятся весьма восприимчивыми к малярии, а затем постепенно приобретают нек-рую устойчивость. У взрослого населения наблюдается высокий уровень антител, обусловливающий значительное ограничение числа паразитов и отсутствие клин, проявлений инфекции. Перекрестный И. между отдельными видами, а возможно, и географическими штаммами плазмодиев отсутствует. Антигенная структура возбудителей малярии весьма сложна, причем имеются данные, что в процессе развития инфекции возникают антигенные варианты, стимулирующие на каждом этапе выработку нового типа антител.

Трипаносомозы также относятся к числу инфекций, развитие которых сопровождается накоплением гуморальных антител в крови и в цереброспинальной жидкости. В ранний период преобладают макроглобулиновые антитела, но уже на 22-й день появляются антитела класса IgG, хотя IgM можно обнаружить в крови в течение всей инфекции. Антигенная вариабельность, пределы к-рой не установлены, особенно свойственна трипаносомам группы brucei, что нередко затрудняет серол, исследования при сонной болезни. Продукцию антител стимулируют как соматические, так и растворимые антигены трипаносом, высвобождающиеся при разрушении паразитов. Наблюдается прямая зависимость между уровнем антител и интенсивностью паразитемии, однако при очень тяжелом течении болезни антитела могут отсутствовать. Предполагают, что действие антител заключается в нарушении окислительно-восстановительных процессов трипаносом и изменении клеточной проницаемости. Более высоким протективным действием обладают IgG-антител а.

Кожный и кожно-слизистый лейшманиоз характеризуются развитием в основном реакций гиперчувствительности замедленного типа (ГЗТ) при отсутствии или очень низких титрах антител. И. при этих формах инфекции носит абсолютный характер и может развиваться либо постепенно, становясь полным к периоду завершения первичного процесса (Leishmania tropica minor), либо более быстро, когда невосприимчивость к суперинвазии наступает уже на стадии язвы (зоонозный кожный лейшманиоз). Существуют формы кожного лейшманиоза с хрон, течением, не поддающиеся химиотерапии, при которых И. подавлен.

При висцеральном лейшманиозе в крови наблюдается высокая концентрация IgM и IgG, тогда как реакции ГЗТ выражены неодинаково и развиваются в разные сроки после излечения. Антитела обнаруживаются уже на ранних стадиях инфекции и выявляются в высоких титрах в течение всей активной фазы (после успешного лечения исчезают через несколько месяцев). Протективное действие антител не ясно, т. к. присутствие их в высоких титрах в крови не защищает больного от гибели. В последние годы показана связь невосприимчивости, приобретенной после выздоровления от висцерального лейшманиоза, с развитием ГЗТ.

При амебиазе продукция антител связана с разрушением амеб в организме хозяина, т. к. антигенными свойствами обладает в основном цитоплазматическая фракция. Установлена сложность антигенной структуры амеб и ее неидентичность у различающихся по вирулентности штаммов паразитов. Антитела, вырабатывающиеся при амебиазе, относятся в основном к IgG, и их удавалось выявить в крови зараженных животных в высоких титрах в течение 12 нед. Наряду с этим уже с 1-й нед. появления симптомов болезни развиваются аллергические реакции немедленного типа, тогда как реакции ГЗТ установлены лишь при длительном течении инфекции. Развития устойчивости к реинфекции у лиц, переболевших амебиазом, не наблюдалось, и случаи повторных заражений отмечены при высоком уровне антител в крови.

Т. о., проявления и механизмы И. при разных протозойных инфекциях неодинаковы. Заслуживает внимания отмечаемое для ряда простейших (плазмодии, токсоплазмы, лейшмании) выраженное иммунодепрессивное действие в отношении сопутствующих инфекций и инвазий, природа к-рого пока не установлена.

П. к членистоногим паразитам изучен очень слабо. Установлено, однако, что низкомолекулярные секреты некоторых видов насекомых, обладающие гаптенными свойствами, при соединении с коллагеном кожи становились иммуногенными. Поступление секретов вызывает развитие реакций ГЗТ и ГНТ (гиперчувствительность немедленного типа), вырабатывающихся в определенной последовательности. Удавалось передать ГЗТ к укусу комаров у морских свинок внутрибрюшинным введением лимфоидных клеток сенсибилизированных животных.

Особенности иммунитета у детей

Иммунол, реактивность детского организма имеет свои закономерности развития в онтогенезе. Большое значение для новорожденного имеет пассивный И., представленный IgG матери. Он включает разнообразные антитоксины, противовирусные и антибактериальные антитела. Однако новорожденный имеет дефицит антител к грамотрицательным микроорганизмам, которые не поступают через плаценту. Это создает благоприятные условия для развития соответствующих инфекций. Уровень IgG пуповинной сыворотки коррелирует с содержанием его у матери, но часто выше из-за способности плода концентрировать IgG путем активного трансплацентарного транспорта. Этот процесс протекает наиболее интенсивно в последние недели беременности, поэтому содержание IgG у недоношенных тем ниже, чем больше срок недонашивания. Сразу же после рождения начинается катаболизм пассивно полученного IgG, содержание к-рого снижается максимально к 6—9 мес. жизни.

Созревание собственной иммунной системы ребенка начинается в ранние периоды внутриутробной жизни. Лимфоциты плода интенсивно размножаются в тимусе, с 12-й нед. беременности они реагируют на фитогемагглютинин, т. е. являются функционально активными. Они содержат связанные с поверхностью лимфоцитов IgM и IgG. Тимус является не только источником лимфоцитов, но и осуществляет регуляцию генетически обусловленного иммунол. созревания. Иммунол, компетенции те или иные клоны лимфоидных клеток достигают в разное время. Наиболее рано появляется способность к иммунному ответу на антигены вирусов, жгутиковый антиген сальмонелл, антиген стафилококка, некоторые пищевые антигены. Допускается проникновение нек-рого количества антигена через плаценту и внутриутробная подготовка лимфоидных клеток антигенами широко распространенных бактерий и вирусов. Разница во времени появления иммунного ответа может быть связанной также с незрелостью ферментативного статуса клеток, осуществляющих первичную обработку антигена.

Функционирование иммунной системы, т. е. синтез антител и развитие аллергии замедленного типа, происходит только при антигенной стимуляции. Поэтому толчком к нему является микробное обсеменение новорожденного, наступающее после рождения. Особенно большую роль играют бактерии, заселяющие жел.-киш. тракт. Первым иммуноглобулином, который синтезирует организм новорожденных, является IgM. Его содержание повышается в первую же неделю жизни и раньше других (уже к 1-му году) достигает уровня, свойственного взрослым. IgA синтезируется со 2—3-й нед., повышается медленнее и достигает уровня взрослых к 7—12 годам. Начало синтеза IgG индивидуально, доказан его синтез уже в 1-й мес. жизни, однако катаболизм пассивно полученного IgG настолько превышает его синтез, что повышение уровня IgG начинает улавливаться только после 2—3 мес. IgG достигает такого же уровня, как у взрослого, позже остальных иммуноглобулинов. У новорожденных заселение жел.-киш. тракта микрофлорой ведет к локальной продукции IgA, содержание к-рого в фекалиях у детей 4—6 мес. приближается к таковому у взрослых. Содержание IgA в бронхиальном секрете на 1-м мес. жизни ребенка, наоборот, очень низко и резко повышается только во втором полугодии жизни.

Созревание иммунной системы может быть нарушено, а ее функционирование начато раньше при иммунол, конфликтах мать — плод и при внутриутробном инфицировании плода. В случае инфицирования синтез иммуноглобулинов начинается уже до рождения. Наиболее отчетливо повышается синтез IgM, уровень к-рого выше 20 мкг/100 мл рассматривается как косвенный показатель внутриутробной инфекции. При развитии у новорожденного инфекционных и воспалительных заболеваний также происходит повышенный синтез иммуноглобулинов, особенно IgM. Резко повышается IgM при генерализованных процессах, вирусных инфекциях. Развитие лимфоидной ткани не кончается с появлением способности реагировать на антиген на ранних этапах постнатального развития. Оно продолжается в течение всего периода детства и заканчивается лишь в периоде полового созревания. С возрастом продолжается развитие лимфоидной ткани, накопление клеток памяти, совершенствование регуляционных механизмов. Неуклонно нарастает интенсивность антителообразования и выраженность клеточного иммунитета.

Hакапливаются противоорганные антитела и антигаммаглобулины. На процесс становления И. оказывают влияние окружающая среда, частота инфекционных и воспалительных заболеваний, профилактические прививки. Влияние последних на созревание иммунной системы и ее правильное функционирование еще мало изучено. Вакцинация должна быть индивидуализирована и проводиться под контролем иммунол, показателей.

Развитие факторов наследственного (видового) И. также имеет свои закономерности. Их внутриутробный синтез также ограничен из-за отсутствия соответствующих стимулов. Исключение представляет лизоцим, активность к-рого очень высока в пуповинных сыворотках. Очень большое количество лизоцима содержится п в околоплодных водах. Рождение ребенка является мощным стимулом и для выработки факторов наследственного И., активность которых резко повышается уже в первые дни жизни. Стимулом к их продукции является весь комплекс факторов, связанных с изменением условий жизни новорожденного и вызывающих развитие общей адаптационной реакции организма. Неспецифические защитные показатели как при рождении, так и в течение первых недель жизни ниже у недоношенных по сравнению с рожденными в срок. Дальнейшая динамика неспецифических защитных факторов неодинакова. Не меняется или мало меняется с возрастом содержание комплемента. Неуклонно снижается активность лизоцима. После периода повышения максимально к 3 годам начинает снижаться содержание пропердин а. Неспецифические защитные механизмы имеют большое значение для детей раннего возраста. Однако у них недостаточно выражены резервные возможности мобилизации факторов наследственного И. при дополнительной антигенной нагрузке, в результате чего легко наступает их истощение. Особенности становления И. у ребенка во многом определяют клин, течение инфекционных, воспалительных, аллергических и аутоиммунных заболеваний у детей.

Библиография Бернет Ф.М. Клеточная иммунология, пер. с англ., М., 1971, библиогр.; Бойд У. К. Основы иммунологии, пер. с англ., М., 1969; Вершигора А. Е. Основы иммунологии, Киев, 1975, библиогр.; 3дродовский П. Ф. и Гурвич Г. А. Физиологические основы иммуногенеза и его регуляция, М., 1972, библиогр.; 3ильбер Л. А. Основы иммунологии, М., 1958; Косяков П. Н. Изоантигены и изоантитела человека в норме и патологии, М., 1974, библиогр.; Косяков П. Н. и Ровнова 3. И Противовирусный иммунитет, М., 1972; Кульберг А. Я. Иммуноглобулины, как биологические регуляторы, М. 1975, библиогр.; Лебедев А. А., Прозоровская К. Н. и Антонова Л. В. К вопросу о трансплацентарном переходе антител от матери к плоду, Вопр. охр. мат. и дет., т. 16, № 1, с. 56, 1971, библиогр.; Лейкина Е. С. Антитела при гельминтозах, их роль в диагностике и защитных реакциях организма, Мед. паразитол., т. 41,'№ 3, с. 348, 1972, библиогр.; Лозовская Л. С. Защитные и патологические реакции иммунитета у ребенка в связи с вирусной инфекцией, М., 1973; Мечников И. И. Академическое собрание сочинений, т. 8, М., 1953; Михайлова 3. М. и Михеева Г. А. Иммунобиологическая реактивность детского организма, М., 1974, библиогр.; Многотомное руководство по микробиологии, клинике и эпидемиологии инфекционных болезней, под ред. H. Н. Жукова-Вережникова, т. 9, с. 319, М., 1968; Петров Р. В. Иммунология и иммуногенетика, М., 1976, библиогр.; Смородинцев А. А., Лузянина Т. Я. и Смородинцев А. А. Основы противовирусного иммунитета, Л., 1975, библиогр.; Эфроимсон В. П. Иммуногенетика, М., 1971; Almeida J. D. a. Waterson А. P. The morphology of virus-antibody interaction, Advanc. Virus Res., v. 15, p. 307, 1969, bibliogr.; Aupoix М. a. Yigier P. Evidence for a host cell surface antigen on the envelope of avian tumour viruses, J. gen. Virol., v. 27, p. 151, 1975, bibliogr.; Blank S. E., Leslie G. A. a. Clem L. W. Antibody affinity and valence in viral neutralization, J. Immunol., v. 108, p. 665, 1972, bibliogr.; Butler W. T. a. o. Changes in IgA and IgG concentrations in nasal secretions prior to the appearance of antibody during viral respiratory infection in man, ibid., v. 105, p. 584, 1970; Hoover R. a. Fraumeni J. Risk of cancer in renal-transplant recipients, Lancet, v. 2, p. 55, 1973, bibliogr.; Immunity to animal parasites, ed. by E. J. L. Soulsby, N. Y.—L., 1972; Newcomb R. W., Ishizaka K. a. De Vald B. L. Human IgG and IgA diphtheria antitoxins in serum, nasal fluids and saliva, J. Immunol., v. 103, p. 215, 1969, bibliogr.; South M. A. IgA in neonatal immunity, Ann. N. Y. Acad. Sci., v. 176, p. 40, 1971; Sterzl J. Development of immune responses in human ontogeny, Minerva pedi-at., v. 23, p. 131, 1971, bibliogr.; Vivell O. Die Immunoglobuline in den ersten Lebensjahren, Arch. Kinderheilk., Bd 181, S. 211, 1970.

П. H. Косяков; E. С. Лейкина, Л. М. Гордеева (иммунитет при паразитарных болезнях), 3. М. Михайлова (особенности иммунитета у детей).